Суженая для Тёмного. Попаданка из пророчества - стр. 44

Разноцветный зверёк смешно потряс лапами перед собственным, брезгливо сморщенным носиком и опять воздел их к небу.

– Ты ж не сможешь меня донести!

– Зато смогу дотащить на лапнике.

От этого, вполне разумного, на мой взгляд, предложения кахтул небрежно отмахнулся.

– Если и дотащишь, ну и что? Среди людей не сможешь спрятать без магии. А главное, из-за меня ты будешь идти в три раза медленнее!

– Эй, подожди-ка, Сиг! Что значит – без магии?

Желудок болезненно сжался, но не от голода, который после скудного ужина дал о себе знать в момент пробуждения, а от вспыхнувшего осознания, насколько я прикипела к мысли, что стала магом.

Нет, разумеется, эта самая магия на данном этапе ощущалась так себе, не слишком хорошо, и я абсолютно не умела ею пользоваться, но вновь стать человеком без удивительной силы, спящей где-то в глубине моего существа, категорически не хотела.

– Ну-у, вдруг у тебя магия пропадёт, когда я засну?

– Вдруг? То есть ты не знаешь, что будет на самом деле?

Стукнуть его, что ли, за неуёмное паникёрство?

– Откуда мне знать? Я впервые вселился в это безмозглое животное, и другие никогда не вселялись. Но тебе нужно быть готовой ко всему!

И он наставительно вытянул вверх пухлый пальчик с коготком.

– Интересно, и как ты думал пробираться среди людей, если так боишься быть видимым? И почему боишься? Во дворце напугали? В деревне у мачехи тебя не особенно волновало, что скажут люди.

Кахтул грустно хмыкнул.

– Так ведь то деревня, а то – Ба-ле-гус! Город! И мы бы сначала шли осторожненько до первого человечьего жилья, ты бы там устроилась на ночёвку, а я бы ночью в окошко влез.

Ага, представляю, как он будет подтягиваться на подоконнике. Эпическая картина – жирненький кахтул и его первое достижение в лёгкой атлетике. Спешите видеть!

– А утром ты купила бы мешок и дальше везла бы меня в мешке на телеге. До Балегуса ужас-с, как далеко добираться!

В это самое мгновение я вдруг осознала с полной, кристально чистой ясностью, что скоро останусь совсем одна. А ведь я действительно даже не знаю, в какую сторону выбираться к людям…

– Нужно рыть норку для спячки, Рисочка, – отвлёк от невесёлых мыслей Сягур и, видимо, чтобы не терять времени даром, начал, как ошпаренный носиться от одного дерева к другому.

– Нет… Не то… Опять не то… Нет… Нет…

Он сперва тыкался носом в каждый ствол, а затем остервенело копал лапами возле корней, пофыркивая от натуги. Местные пичуги удивлённо наблюдали за метаниями Сягура, переглядываясь и тревожно курлыкая. Забраковав своим нехитрым способом несколько лиственных и хвойных гигантов, кахтул, наконец, остановился.

– Вот! Нашёл! – объявил торжественно, показывая на невзрачное хлипкое деревце, – Моя норка для спячки будет здесь. А ты, Рисочка, как доберёшься до Балегуса, устроишься, так найди у контрабандистов камень перемещения. Раньше Балегуса даже не думай искать камни – теперь ясно, почему их так мало. Потому что пространственная магия исчезла. Что было – осталось, а нового сделать не могут. Купишь камень, настроишь его через это, – Сягур выдернул клок шерсти из хвоста, – и он перенесёт тебя ко мне. Дерево запомнила? – спросил он строго.

Как можно запомнить дерево, которое как две капли воды похоже на все остальные деревья? Навскидку, вокруг нас покачивались на ветру штук двадцать точно таких же тоненьких малышей.