Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - стр. 62

Итани молчал. В его чертах появилась задумчивость, и впервые за многие дни он посмотрел на Лиат пристально. На губах возникла и тотчас исчезла кривая усмешка.

– Я права?

– Нет, – ответил Итани. – Но мне все равно любопытно: ты это себе представляла? Что я буду тебя недостоин?

– Нет, не это, – сказала она. – Но я и не считаю, что всю жизнь ты проживешь заурядным грузчиком. Странный ты человек. Сильный, умный, обаятельный. И мне кажется, знаешь куда больше, чем рассказываешь. Только мне непонятны твои предпочтения. Мог бы столького достичь, если бы захотел. Неужели тебе ничего не нужно?

Он не ответил. Улыбка исчезла, во взгляде появилась та же обреченность. Лиат погладила его по щеке, чувствуя пальцами подросшую щетину.

– Хочешь, пойдем в баню? – спросила она.

– Да, – ответил он. – Надо идти. Остальные скоро подойдут.

– Уверен, что не хочешь ничем со мной поделиться?

Он открыл рот, и она почти увидела, как на его губах завяла очередная шутливая отговорка. Его широкие ладони сжали ее руки.

– Не сейчас, – ответил Итани.

– Но как-нибудь однажды, – сказала она.

На его продолговатом лице промелькнуло что-то вроде испуга, но он все-таки улыбнулся:

– Хорошо.

За вечер Итани понемногу развеялся. Они посмеялись с друзьями, выпили, попели песни. Потом одной ватагой отправились из бани к чайным, а оттуда – к опустевшим пляжам у конца набережной. Широкие полосы ила отмечали высохшее устье реки, протекавшей там много поколений назад. Потом Итани проводил Лиат к Дому Вилсинов. Всю дорогу его рука приятным весом лежала у нее на плечах. Когда они ступили во двор с фонтаном и гальтским Древом, грянул хор сверчков.

– Ты можешь остаться, – тихо сказала Лиат.

Итани повернулся, притянул ее к себе. Она заглянула ему в глаза и прочитала ответ.

– Значит, в другой раз? – спросила она, стыдясь мольбы в собственном голосе.

Он наклонился и уверенно поцеловал ее. Она обхватила его голову, словно чашу, из которой пила. Ей отчаянно хотелось удержать его, быть рядом, заснуть в его объятиях. Однако Итани попятился, мягко высвобождаясь. Лиат сложила руки в прощальном, с нотой сожаления, жесте. Итани ответил такой замысловато-нежной позой – благодарности, просьбы о терпении, преданности, – что вышло сродни поэзии. Затем он отступил назад, все еще глядя на нее, и растворился в тени, куда не проникала луна. Лиат вздохнула, встряхнулась и побрела к себе. Предстоял долгий день. До церемонии оставалась всего неделя.

Лиат заметила, что не одна, только добравшись до своей комнаты. Беременная Мадж поджидала ее в коридоре. На ней была широкая сорочка, едва прикрывавшая грудь, и обрезанные до колена штаны, какие носят рабочие. Тугой живот выглядывал наружу, лоснясь в лунном свете.

К удивлению Лиат, островитянка приняла позу приветствия. Вышло неловко, по-детски, но узнаваемо.

– Здравствуй, – произнесла Мадж. Из-за акцента слово едва удалось разобрать.

Лиат тут же ответила сообразной позой, чувствуя, как расплывается в улыбке. Мадж чуть не светилась от радости.

– Ты учишь наш язык!

Мадж задумалась, потом пожала плечами – это было понятно и без слов.

– Здравствуй, – произнесла она снова, повторяя усвоенную позу.

Ее лицо говорило: больше ничего не знаю. Лиат кивнула и с улыбкой взяла девушку за руку. Мадж переплелась с ней пальцами, и они, словно две юные подружки, направились в гостевые покои, куда Мадж поселили до окончания сделки.