Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - стр. 50

Точнее, мрачными были трое. Четвертый, хотя и не отставал, еле заметно крутил головой, кого-то или что-то выискивая. Лиат уловила шепот: зрелище позабавило зрителей. У нее упало сердце.

Четвертым носильщиком был Итани.

Марчат Вилсин, должно быть, уловил волнение помощницы и недоуменно покосился. Лиат стояла с отсутствующим видом, боясь выдать себя. Она уже ощущала, как пылают щеки, и изо всех сил желала, чтобы румянец был не очень заметен. Четверка носильщиков подошла к хаю, и двое передних опустились на колено, чтобы полотно было лучше видно. Итани, кажется, наконец понял, куда попал, и встал навытяжку. Хай не выразил ни изумления, ни недовольства – просто принял подарок и отослал к остальным. Итани со товарищи отправился восвояси; на их место вышли носильщики Дома Киитанов. Лиат наклонилась к управляющему:

– Вилсин-тя, нет ли здесь женской комнаты?

– Когда я волнуюсь, со мной творится то же самое, – ответил он. – Эпани тебя проводит. Главное, вернись до того, как хай вызовет своих мудрецов. Если так пойдет дальше, в твоем распоряжении еще пол-ладони, но лучше поторопись.

Лиат ответила жестом благодарности, встала и начала пробиваться за спины собравшихся. Эпани она, конечно же, не искала. Там ее ждал Итани. Она глазами указала на колонну, и он отправился туда вслед за ней.

– Что ты творишь?! – накинулась на него Лиат, как только они скрылись от чужих глаз. – Сначала избегаешь, а теперь… теперь такое выкидываешь?

– Мой знакомый должен был нести полотно, – оправдывался Итани. – Он уступил мне свое место. И ничего я не избегал. Просто… ну, злился немного, милая. И не хотел тебе мешать. Особенно когда предстоит такое.

– Это называется «не хотел мешать»?

Он улыбнулся. Его улыбки почему-то обезоруживали.

– Я пришел, чтобы тебя поддержать. Ты справишься. Это обычные переговоры, и раз Амат Кяан и Вилсин-тя тебя выбрали, мое мнение не так уж важно. И все-таки я тоже верю в тебя. Не хотел отпускать, не сказав этого. У тебя все получится.

Она не заметила, как взяла его за руку, и поняла это, лишь когда он поднес ее кисть к губам.

– И почему ты всегда выбираешь худшее время для самых прекрасных слов?..

Мелодия флейты изменила ритм. Лиат вырвала руку и обернулась. Собственно аудиенция должна была вот-вот начаться: советники и слуги готовились вернуться к хаю. Итани отступил назад и изобразил жест поддержки. Его взгляд был устремлен на Лиат, губы улыбались, а руки… О боги, под ногтями все так же синела краска!

– Я буду ждать! – напутствовал он, и Лиат метнулась обратно, чуть не бегом пробираясь меж сидящих мужчин и женщин.

Она упала на скамейку рядом с Вилсином-тя как раз в тот момент, когда два поэта и андат преклонили перед хаем колена и заняли свои места.

– Успела, – заметил Вилсин. – Тебе нехорошо?

«Нехорошо? Да лучше и быть не может», – подумала Лиат.

Она представила выражение лица Амат – уверенное, почтительное – и постаралась принять такое же.

Маати сидел на бархатной подушке, то и дело шевеля ногами, чтобы не затекли. Помогало не очень-то. Слева от него восседал хай Сарайкета. Хешай-кво и Бессемянный расположились ближе, и если хай не замечал его тягот, то эти двое заметили наверняка. В широком круге возникали проситель за просителем и озвучивали свои мольбы.

Худшим из них был западник, привезший тележку в рост собаки, на которой горел очаг и кипятилась в котле вода. Водяной пар привел колеса в движение, и тележка унеслась в толпу, обгоняя владельца. На его заявление о том, что гальты строят подобные механизмы для военных целей, утхайем только рассмеялся. «Армия чайников!» – так отозвался об увиденном он. Один лишь Хешай-кво, как заметил Маати, не веселился. Не потому, решил он, что принял чудака всерьез; просто старому поэту больно смотреть, как тот унижается. Даже высшие достижения гальтского военного мастерства Хайему не угрожали. Пока города под защитой андатов, хайемцы смотрят на войны других народов как на диковину, как на кости доисторических чудищ.