Супружеская неверность - стр. 3
— Не трогайте его сейчас. Дайте ему подумать, — снова лезет секретарша.
— Это заблуждение, что нужно ждать три дня! — Наконец-то я, держась за стенку, поднимаюсь. — Надо сразу. Дежурный не имеет права отказать. А если ребенок найдется сам, то нас никто не оштрафует, но шансов больше. Да если даже и дадут штраф… Плевать!
— Какой на хер найдется? — кидается на меня муж, заставляя съежиться. — Мне уже прислали требование о выкупе!
— Выкупе?! — зажимаю рот ладонью, задохнувшись. — Они требуют за нее выкуп?! Господи...
Он ничего не отвечает.
— В кабинет мой, живо! Я мамашу твою набрал, сказал, чтобы на месте стояла! Надеюсь, хотя бы она послушается.
А до меня доходит. Они требуют выкуп. Выкуп — это же деньги. Они не вернут ее живой, если не получат свое.
— Отдаем им деньги! Немедленно! Отдай все, что они хотят! — Бреду в его кабинет, едва не падаю, запнувшись о сумку с его вещами.
— Чтобы они прислали ее по частям в пакете?! — орет.
Я аж вздрагиваю. Зубы стучат друг о друга.
— Возьмите воды, Богдан Сергеевич все сделает. Доверяйте мужу. — Подает мне стакан его секретарша.
Странно, я была на сто процентов уверена, что она с ним спит. Почему она так себя ведет? Как будто сочувствует.
Мне хочется встать и бежать на улицу — туда, откуда Киру забрали, поднять всех на уши. Звонить. Искать. Клеить объявления, собирать команды волонтеров. Но он ничего не разрешает. А сама я в истерике. Наверное, от беспомощности.
Проходит час. Еще один и еще. Я несколько раз порываюсь сбежать, в итоге Богдан запирает меня в кабинете, сам куда-то уходит.
Потом возвращается. Открывает дверь. Снова звонки, маты, переговоры.
— Это все ты виноват! — рыдаю, лежа на столе. — Тебе всегда было мало! Маленькая квартира — нужна больше! Маленький дом — нужен трехэтажный, мало одного филиала — нужно три! Связался с какими-то бандитами, вот они и пошли на воровство ребенка! Нашего ребенка!
Но вместо ответа муж уходит в коридор, и оттуда я слышу смех. Муж смеется.
Вскакиваю со стула. Ищу выход. Дверь словно уплывает от меня. Мне совсем плохо.
Он что, больной? Как он может веселиться в такую минуту? Хочется ударить его!
Вываливаюсь в коридор, как раз в этот момент на другом его конце разъезжаются двери лифта. Внутри кабины яркий свет, я не вижу, кто оттуда выходит. Видна лишь крупная мужская фигура… с ребенком на руках!
— Мама! — кричит Кира, вырываясь.
Моя доченька бежит ко мне. Сама. А значит, она здорова. Ручки-ножки на месте. Она может говорить. У меня с души падает огромный камень.
Упав на колени, ловлю ее в объятия. Жму. Целую. Глажу. И не могу успокоиться, чуть отодвигаю, чтобы разглядеть: все ли цело?
— Ты не ранена?
— Что такое ланена, мама?
Смеюсь и рыдаю одновременно.
— Спасибо, друг! — Надо мной муж, он жмет руку незнакомцу.
Это крупный светловолосый мужчина. На вид в нем метра два роста. На руках и лице порезы и царапины.
— На трассе перехватили. Хорошо, что камеры на магазине напротив висели, а ваша мать частично запомнила номер. Дальше мы сразу в погоню. Успели.
— Спасибо! — И снова душу дочь в объятиях.
— Мама, ты сильно давишь! — протестует дочь, и мы все втроем смеемся, я особенно сильно и сквозь слезы.
— Сходи подлечись, — обращается Богдан к тому, кто принес мою дочь. — Все, что надо, делай. Все оплачу. И премию в десятикратном размере! И да, Давид, спасибо!