Супруги по завещанию - стр. 7
Поклонился куда ниже, чем мне.
Герцог Гейрлейв скупо кивнул в ответ. Таким же скупым кивком поприветствовал меня и Женевьеву и встал возле дивана, не собираясь опускаться на предложенное место.
Если он хотел меня этим унизить, то ему удалось. Да, жили мы небогато. Но ведь не настолько, чтобы брезговать даже тем, чтобы усесться на диван.
— Теперь, когда все в сборе, можем приступить к оглашению завещания, — чересчур воодушевленно произнес поверенный.
Но я его не осуждала. Герцог производил неизгладимое впечатление на любого.
Пользуясь тем, что глава тайной канцелярии не обращает на меня внимания, скосила на него взгляд и принялась украдкой рассматривать.
Высокий, с широким разворотом плеч и пугающей аурой, он нагонял лишь больше ужаса и желания поскорее убраться. Хотя, многие женщины любят как раз таких. А, учитывая, что герцог еще и родственник Императора, хоть и дальний, партией он становился лишь куда более желанной. Но не мне его жалеть.
Волевой подбородок, ярко очерченные скулы и не по-мужски пухлые губы могли бы смягчить его образ. Если бы не хмурые темные брови и волосы цвета вороного крыла, которые вкупе с зелеными глазами создавали образ колдовской, пугающий.
Но, возможно, это лишь мое мнение. Думаю, многие дамы находят герцога весьма привлекательным и даже красивым мужчиной. И лишь я, слишком впечатлительная по своей натуре, трясусь от страха, нагнанного после всех мрачных слухов, которые мне довелось услышать о загадочном герцоге.
Последний, словно почувствовав мое навязчивое внимание к своей персоне, повернулся в мою сторону. Но я быстро отвела взгляд, сосредоточившись на поверенном, который уже готовился огласить завещание отца.
Сейчас я и узнаю, что великий и ужасный герцог Гейрлейв забыл в нашем скромном поместье.
4. Глава 4
— Я, граф Карен Эйвери, находясь в трезвом уме и здравой памяти, — начал зачитывать поверенный.
А у меня болезненно сжалось сердце. И пусть это был лишь сухой текст, когда-то надиктованный отцом. Но я не могла избавиться от ощущения, что отец сидит рядом и произносит все эти слова. Это завещание было последним, что связывало меня с родителем. Последним, заставившим меня почувствовать, что папа жив. Что он здесь, со мной.
Словно почувствовав то же самое, Женевьева опустила ладонь на мое плечо, крепко его сжимая в немом жесте поддержки.
— Завещаю поместье Эйвери и все прилегающие к нему земли своей дочери – Ханнелор Эйвери, — продолжил зачитывать завещание поверенный, — Также, завещаю ей банковский счет, принадлежащий семейству Эйвери, с суммой в десять тысяч золотых.
Я не сумела сдержать судорожного вздоха. И в унисон с ним раздался вздох облегчения за спиной. Десять тысяч золотых, этой суммы должно хватить на пару-тройку лет, если разумно ими распоряжаться. Я ожидала гораздо меньшего и даже не знала, что отец располагает подобными деньгами.
— А также, завещаю своей дочери банковскую ячейку, находящуюся в столичном Имперском банке и все имущество, которое хранится там.
У отца есть ячейка в Имперском банке? Похоже, отец оставил слишком много секретов после своей смерти. Нужно будет обязательно туда наведаться и узнать, что же в ней хранится. Ведь он бы не стал хранить в Имперском банке, да еще и в столице какие-то безделушки, дорогие сердцу. Наверняка там что-то важное. И я непременно узнаю что, но не сейчас.