Супруги-маньяки. История серийных убийц Фреда и Роуз Уэст - стр. 5

В начале 1994 года пятеро детей Уэстов продолжали жить под государственной опекой и по-прежнему отказывались обсуждать, что происходило на Кромвель-стрит. Очевидно, всем им было страшно оказаться – как шутил отец – на заднем дворе, вместе с Хизер. В конце концов Хейзел Сэвидж надавила на начальство своим авторитетом, требуя выдачи ордера на обыск. В кулуарах шептались, что, не заслужи она за долгие годы работы в полиции такого авторитета и не прояви невероятной настойчивости, ордера бы не выдали.

В среду, 23 февраля 1994 года, судья подписал ордер на обыск в доме и саду по адресу: 25, Кромвель-стрит, где предположительно могли находиться останки Хизер Уэст. Прошло больше года с тех пор, как социальные работники впервые услышали про «Хизер на заднем дворе».

Практическая сторона обыска представляла множество проблем. Садик был размером всего 18×4,5 метра, большую его часть покрывала тротуарная плитка, и полиция понятия не имела, где именно там может быть похоронена Хизер. Имелись и другие сложности: у дома появилась пристройка (не зарегистрированная официально), закрывавшая часть сада. Возможно, ее придется снести, как и навес с садовым инструментом – а тогда Фред Уэст точно затребует компенсацию. С течением лет границы участка несколько раз сдвигались. Так или иначе, полицейские решили начать от заднего забора и двигаться по направлению к дому. Для раскопок требовалась многочисленная команда и использование строительной техники, при этом было очень желательно скрыть их проведение от прессы.

За проведение обыска отвечал детектив-суперинтендант Джон Беннетт, опытный сыщик, строго придерживавшийся всех правил и процедур. Ему же предстояло вести дальнейшее расследование, если останки действительно найдутся. Это был высокий худой блондин сорока девяти лет с пронзительно-голубыми глазами; на работу он обычно ходил не в полицейской форме, а в строгом деловом костюме, отглаженной голубой рубашке, при галстуке и в сверкающих черных ботинках.

Четверг, 24 февраля, выдался сырым и холодным; над Глостером нависало серое небо, грозившее дождем. Когда полиция нагрянула к Уэстам с ордером на обыск, дома были только Роуз и их старший сын Стив – Фред уже уехал на работу. Едва увидев полицейских на крыльце, Роуз крикнула сыну:

– Срочно звони отцу!

Ей предъявили ордер, и она впала в истерику. Стив попытался дозвониться до Фреда по мобильному, но тот не отвечал. Тогда он позвонил начальнику отца, Дереку Томпсону, и тот сумел связаться с Уэстом по стационарной линии. Узнав о том, что у них в саду начинают раскопки, Фред отнюдь не бросился прямиком домой. Он появился только через четыре часа. Очевидно, ему требовалось время, чтобы все обдумать.

Тем временем полицейские в голубых защитных комбинезонах начали снимать тротуарную плитку на заднем дворе. Деревянный забор в конце участка Уэстов выкопали, и теперь он лежал на пустыре за домом. Полиция задействовала небольшой экскаватор, который с трудом поместился на участке. Соседи решили, что люди в синих костюмах – городские рабочие, занявшиеся наконец прочисткой дренажной канавы, которая давно доставляла им неприятности.

Для освещения сада были установлены мощные софиты. Около четырех часов, когда дневной свет уже начал меркнуть, команда приступила к рытью первой ямы. И сразу же наткнулась на кость. Ее осторожно извлекли из земли, но когда начали упаковывать в пакет для улик, оказалось, что кость куриная. Роуз Уэст, наблюдавшая за раскопками из окна, при этом злорадно расхохоталась.