Суперсолдат. Секретное оружие - стр. 9
– Будет вам о чём посудачить. – подумал Шон видя, что германцы сочли срабатывание изгороди случайностью и собираются уходить.
***
– Ну, что, ты успокоился? – опасливо спросил лысый.
Василий, молча, глядел в потолок. После эмоционального взрыва наступила какая-то апатия.
– Скажи, – наконец проговорил он, – это что ещё один ваш бесчеловечный эксперимент?
Лысый, немного подумав, ответил:
– Сперва ты скажи мне, что для тебя лучше? Гнить в обгоревших обломках твоего танка или получить возможность ещё немного пошагать по земле?
Василий посмотрел на лысого.
– Я так думаю, что пошагать-то мне вы как раз и не дадите. Мне рассказывали про то, что вы вытворяете.
– Вытворяете… А ты сам-то в это веришь? Ты сам-то, что видел? Ничего… А пошагать… Всё зависит от твоей сообразительности.
– Заканчивай свои паскудные загадки! Вы меня изуродовали. Теперь будете препарировать дальше? Или что? Для чего это вам нужно?
Лысый отставил к стене зеркало и посмотрев на смотровую щель в двери, сказал:
– Ты попал на секретный объект, где учёные Третьего рейха работают над усовершенствованием германского оружия.
– Вы что не нашли объекта для использования в качестве мишени? Я вам для этого понадобился?
– С тобой трудно говорить. Подумай сам. Стали бы тебя извлекать из танка, реанимировать и так далее. Не проще было бы оставить тебя там. Одним солдатом у Сталина стало бы меньше.
– Может, вы получаете удовольствие от сознания беспомощности жертвы. Может вам нравится видеть меня в таком состоянии!
– Я что? Похож на человека с подобными наклонностями?
– В отношении тебя мне достаточно знать, что ты – власовец. А о твоих наклонностях мне знать нет нужды.
– Ты упёртый, прямо как баран!
Василий непроизвольно дёрнул левой клешнёй, и лысый вздрогнул.
– Поверь мне, если бы тебя не вытащили с поля боя, ты бы в лучшем случае стал бы обрубком без рук и без ног стараниями какого-нибудь полевого хирурга, который не стал бы тебя даже спрашивать.
– Неужто ты полагаешь своей лысой башкой, что я стану вас благодарить за эти уродства?! – громко выкрикнул Василий.
Их разговор был прерван заскрипевшим засовом двери. Василий в полной уверенности, что это вернулись солдаты, перевёл взгляд и увидел интеллигентного вида человека в белом халате. У неизвестного была внешность доктора. Волосы с проседью, пышные усы и глаза… Василий взглянул в добрые, улыбающиеся с крохотными морщинками в уголках глаза вошедшего, и ему стало не по себе. Он внезапно почувствовал себя пациентом, самым обыкновенным пациентом, к которому пришёл доктор. Вошедший бросил взгляд на лысого, и тот вытянулся по стойке смирно, затем поправил белый халат, быстро подошёл к ложу Василия и сел в изножье. Оглядев лежавшего с головы до ног, он наклонился и чем-то щёлкнул за правым ухом у Василия. Боль, которая до этого пульсировала тупым гвоздём, прекратилась. Седовласый положил тёплую, даже горячую ладонь на лоб Василия и, обернувшись к лысому, спросил что-то по-немецки. Лысый всё также вытянувшись, начал переводить:
– Герр профессор спрашивает, как твоё самочувствие?
Василий, почему-то смутившись взгляда профессора, пробормотал:
– Вполне сносно…
Услышав ответ лысого, герр профессор одобрительно улыбнулся, и Василию вдруг подсознательно захотелось ему пожаловаться. Пожаловаться, как пациент жалуется доктору на недомогание. Но спохватившись, Василий напомнил себе, что перед ним враги. Тем временем герр профессор, положив ногу на ногу, что-то быстро-быстро заговорил лысому. Тот синхронно переводил Василию, изредка останавливаясь, чтоб перевести дух.