Супергерой для Золушки - стр. 21

Замялся, глядя на воду, стекающую с моих рук прямо на пол.

– Конечно, – с гордым видом сняла с дрожащего безымянного пальца колечко с аккуратным маленьким камешком и положила ему на ладонь.

Не стала дожидаться нового неловкого прощания и отвернулась к раковине. Закрыла воду и под звуки удаляющихся шагов принялась растирать руки полотенцем докрасна.

Только бы отпустило.

Ощущение было такое, будто голова готова вот-вот взорваться. В висках звенело, шум нарастал все сильнее. Ухватилась рукой за край гарнитура, бросила взгляд на недоумевающего Василия, испуганно выглядывающего из-под стола. Шатаясь, подошла к окну. Хотелось просто посмотреть, как он уходит. Как с ним вместе меня покидают мечты и планы. Поверить в это, наконец, а то разум упорно отказывался понимать и принимать произошедшее.

Что же с тобой не так, Варя? Ты даже толком с ним не поговорила. Не сказала, что любишь. Не спросила, любит ли он. К черту свадьбы, если люди все-таки хотят быть вместе…

Ровно и аккуратно развесила полотенце на спинке стула и только потом стремглав метнулась к двери, выбежала в подъезд, перегнулась через перила и крикнула:

– Альберт!

Все. Еще. Можно. Исправить.

Уже громче:

– Альберт!

Пожалуйста. Вернись.

Из последних сил:

– Альберт!!!

Мой крик гулким эхом оттолкнулся от стен. Сзади что-то щелкнуло. Наверное, дверь. Все всматривалась и всматривалась в темноту лестничных пролетов, пытаясь ухватить взглядом хотя бы его тень. Но внизу уже никого не было. Он ушел. Просто взял и ушел.

Как так?!

Неужели, кажущееся таким прочным и надежным, словно по щелчку пальцев, может исчезнуть в один миг?

– А, это ты! – Донеслось вдруг из-за спины. Обернулась. На пороге квартиры напротив показалось лицо молоденькой девчонки. – А я уж думала, что какому-то художнику плохо. Мольберт потерял.

– Нет, это я. – Тяжело дыша, на негнущихся ногах поплелась к своей двери. – Простите.

Опустила голову.

– Кто там? – Послышалось из ее квартиры.

Дверь распахнулась шире.

Девчонка усмехнулась, оглядывая меня, бросила кому-то:

– Соседка наша.

– Та, которая надменная?

Она, наклонившись на косяк, хихикнула:

– Ага. Она.

– Не поняла. Это кто здесь надменная? – Спросила и инстинктивно ухватилась за ручку двери своей квартиры, боясь, видимо, развалиться на несколько частей и упасть. Осколки слов, брошенных в меня Альбертом, все еще больно впивались в самое сердце. – Я, что ли?

Глаза соседки сузились.

– Ты, ты. – Девушка теперь смотрела обеспокоенно. – Не здороваешься ни с кем. Но то не твоя вина, конечно, а родителей. Воспитали, видимо, плохо.

– Так я ж не знаю здесь никого, – пробормотала, разглядывая в темноте ее странноватый прикид. Блестящие черные волосы десятками длинных тонких косичек лежали на плечах, густо накрашенные брови выделялись на фоне бледного лица ярким пятном. Колечко в губе, белая майка, рваные джинсы. Телосложение подростка. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. – Вот и не здороваюсь. – Продолжила, пожав плечами. – И вас первый раз вижу. Уж простите.

Она несколько раз сомкнула и разомкнула челюсти, перемещая во рту жвачку. Так виртуозно и быстро, что это мне напомнило вращающуюся бетономешалку с гравием. Грохотал ее голос в тишине подъезда примерно с тем же звуком.

– Ага. Сколько здесь живешь-то? – Посмотрела на меня оценивающе. – Мы с Никой уже год здесь обитаем, тебя видим постоянно, а ты проходишь мимо и дальше своего задранного носа не видишь.