Сундук с тремя неизвестными - стр. 41

Мы и не торопились. Тем не менее наше персональное утро, которое вечера мудренее, началось не как у нормальных людей – с рассвета, а в половине второго ночи. Плюс – минус пять минут на разборки с жареной курицей, которые мы практически не заметили. Голод притупил бдительность. Именно этим временем отмечено обоюдно мудрое решение наведаться домой к Серову. Если есть кому нас туда пустить. На ночь глядя, вспомнили заодно и Светкины слова о старинном сундуке, который в качестве самой ценной вещи был прихвачен ею из квартиры покойной матери, доставлен к мужу и отвоеван Светкой по решению суда… Может, у этого сундука двойное дно. А там что-то спрятано. И об этом знают все, кому не лень, только не сама Светка. Но ошибочно думают, что сундук по-прежнему хранится по старому адресу. В таком случае отравленный Арефьев при жизни действительно не был вхож в дом Серовых. От его дачи до Серовской с сундуком несравнимо ближе, нежели до Черемушек. Просто необходимо выяснить прежние взаимоотношения этих людей. На крайний случай есть соседи. Не видя Арефьева ни разу ни при жизни, ни после смерти, мы думали о нем, как о некой абстрактной личности. Ярко выраженной к нему жалости не испытывали. Больше переживали за другое – уж очень не хотелось думать о Светлане Константиновне Серовой-Беловой плохо. В принципе никто нас так думать и не заставлял, но неуемное любопытство активно подталкивало к поездке на дачу Серовых. А в понедельник после визита к следователю, выяснив адрес больницы, в которую отправили Раису Афанасьевну, решили навестить бедняжку. Плохо, когда у человека нет родственников. Почему-то мы были в этом уверены.

Проснулась я раньше будильника. Прохладная свежесть утра свела на «нет» тревожное состояние души. Вчерашние события уже не казались чем-то из ряда вон выходящим. А чашка кофе добавила жизненного тонуса и оптимизма.

Во дворе в одной связке с собакой бойко скакала по кустам Наташка. У боксерихи свое понятие о маршруте прогулки. Белый пластиковый пакет, в котором подруга таскала с собой маленький веничек и совок, предназначенные для сбора отходов собачьей жизнедеятельности (один из главных пунктов претворяемой в жизнь западной культурной программы), бешено мотался из стороны в сторону, как стрелка компаса в зоне активной магнитной аномалии.

В спальне громко хлопнула балконная дверь – сквозняк воспользовался удобным моментом, чтобы в полной мере заявить о себе. Я мигом отвлеклась от увлекательного зрелища и быстро закрыла распахнутое настежь кухонное окно. Ай-яй-яй! Просто замечательно! Сама проявила халатность – сама себя слегка пожурила. Димка сейчас бы выступал в течение часа.

К тому времени, когда я «уговорила» вторую чашку кофе, с хмурой физиономией заявилась Наталья. Похоже, утренняя свежесть оказала на нее противоположное действие. Не меняя насупленного выражения, она достала чашку, придирчиво в нее заглянула и, не найдя повода к ней привязаться, привязалась к кофе.

– У тебя что, молотый в зернах кончился? Уж для себя-то могла бы и расстараться. Впрочем, оно все равно бы убежало. А мне сейчас на улице, представляешь, бабка с пуделем целый мешок собачьего дерьма принесли! Ты его знаешь, черненький такой, из первого подъезда. Очень на своего хояина похож. Такой же вертлявый и бестолковый. Ир, прекрати корчить рожи! Я не понимаю, что ты хочешь сказать – то ли соболезнуешь, то ли радуешься.