Сумка Золушки - стр. 41
“Никто не лишит вас квартиры из-за долга в шестьдесят тысяч!” — обещала я маме.
Кажется, соврала, сама того не желая.
— Я вас услышала, — безэмоционально сказала я и сбросила вызов, не прощаясь.
Такого поворота я не ожидала. Думала, даже в банках работают люди, готовые идти на встречу. Почему, когда дело касалось бизнеса, все вдруг забывали о чужих трудностях? Нет, я не голодала, не жила на улице. Сравнительно с другими у меня было всё хорошо. Но платить оказалось банально нечем. Я выставила на продажу излишки материалов, объявила о скидке почти на все сумки в наличии и пообещала подарки всем, кто закажет что-нибудь в ближайшие три дня. А заказов всё ещё не было. Ни одного. Чёртовы поклонницы Останина писали под моими постами гневные комментарии, продолжали заваливать директ своими претензиями и угрозами. Я была на грани отчаяния.
Санкции по договору оказались грабительскими. Неустойка в несколько раз превышала обычный размер процента и начислялась за каждый день просрочки. Месяц просрочки — тридцать один шаг к увеличению моего долга. Причём приумножали пени не основную сумму платежа, а общую, включающую в себя и неустойку за прошлые дни. Процент накладывался на процент.
И таких кредитов у меня было два. Папе звонили чаще, угрожали заморозить счета, списывать долг автоматически.
“Мы советуем вам быть благоразумнее”, — говорили операторы.
Он в ответ посоветовал засунуть советы туда же, где они спрятали свою совесть, и больше не поднимал трубку. Мы перешли на осадное положение, выключив звук на телефонах. Пытались скрыть неприятности от мамы, но в один прекрасный день “БыстрыеДеньгиБыстро” добрались и до неё. Прислали к нам домой “специалиста”, пока я ездила в ломбард, а отец был на работе.
Я поняла, что грядёт гром, гроза и всемирный потоп, едва переступила порог квартиры. Такой шум стоял на кухне, что возникло острое желание закрыть входную дверь с той стороны и уехать на ПМЖ к Алине. Хотя бы до того момента, пока мама перестанет быть опасной. Но на сей раз я была виновата и собиралась взять на себя ответственность за совершённую глупость. Самое обидное — бессмысленную глупость. Никому не нужное благородство обернулось катастрофой. Хотела быть хорошей для всех? Сообщила по-честному отцу своего ребёнка о беременности? Вот тебе фунт презрения, получи и распишись. Мало? Тогда можно еще остаться без денег и с долгами.
“Дур-р-р-ра, — рычала я мысленно, медленно подходя к кухне. — Кому лучше сделала? Ему? Себе? И ведь больше никого даже не обвинишь. Сама идиотка. Сама!”
— Привет, мам, — поздоровалась я, не зная, как начать разговор.
— Виделись, — холодно ответила она. — Ничего не хочешь мне сказать?
Я не хотела. Моя бы воля, вообще не возвращалась бы домой. Сидела на лавочке в парке и считала проезжающих мимо детей на велосипедах.
— Нет, — ещё надеясь на чудо, сказала я. — А что?
— Да вот, заходил приятный молодой человек, — мама кивнула на грязную чашку и крошки на столе. — Спрашивал, не подались ли вы с отцом в бега.
Что-то громыхнуло в раковине, и я втянула голову в плечи, продолжая молчать.
— Ты просто не представляешь, как глупо я себя чувствовала, — продолжала тихо говорить она. — Мне о грядущем судебном иске рассказывают, возможном уголовном преследовании, а я вообще не понимаю, о чём речь. Спасибо, что про кредит мне рассказали. Жаль, забыли упомянуть про просрочку!