Суккуб в квадрате - стр. 50
Лиам смотрел на меня, как на полного мудака. То ли еще будет, когда он узнает всю правду. Но только все это сейчас для меня ничто. Самый жуткий стыд, будущее раскаяние и тупые нормы морали не могли остановить меня, когда, вцепившись намертво в руль, я представлял, как вгоняю себя в нее по самые яйца. Буквально чувствовал уже, как ее тело изгибается в унисон с моим. Встречает каждое движение на полпути. Как долбится изголовье в стену, пока я вколачиваю Юлю в постель. Как сладко звучат ее жалобные хриплые стоны, подтверждая мою победу. И как этот дерзкий рот, из которого щедро сыпались оскорбления, страстно умоляет меня не останавливаться никогда. Понятия не имею, как мы вообще добрались домой и я не угробил всех. Я не замечал дороги. Позорно сломался. Потерпел разгромное поражение в сражении со свирепой похотью. Я хотел ее. Отчаянно. До полной одержимости. И я намерен был ее получить.
Лиам все еще пытался остановить меня, воззвать к моему благоразумию. Братец не знал, что мой разум был испепелен в тот момент, разорванный в клочья черным вожделением такой силы, о возможности существования которого я, пожалуй, даже не догадывался. Тогда я не мог слышать и видеть Лиама, он был лишь препятствием. И если бы он, не дай Бог, оказался немного настойчивей, не уверен, что я не покалечил бы его.
Ведьма сопротивлялась. Да, моя маленькая дерзкая гордая суккубочка смотрела на меня с искренней ненавистью. Но я был уверен, что совсем скоро заставлю ее глаза гореть уже от желания, и с языка вместо колкостей будут срываться только жаркие просьбы двигаться быстрее и глубже. Да, я умею вынуждать женщин умолять об освобождении, и заноза Юленька тоже станет петь эту сладкую песню.
Именно так я, чертов самоуверенный придурок, и думал. Ни секунды не сомневался, что она попросит меня поиметь ее. По-другому и быть не могло. И я, наконец, погашу этот яростный огонь, что жрал мои внутренности и мозг с того момента, как я вдохнул ее незабываемый запах, как увидел свет ее голода.
Но, увидев ее обнаженной, понял, что облажался. С первого же взгляда ухнул в какую-то Марианскую впадину с наковальней на шее. Сделал это сам. Добровольно. И обратно не выплыть, не выбраться. Неизбежное, неумолимое вожделение, как чокнутый экспресс без тормозов, несущийся с бешеной скоростью. И остановка возможна только в единственном варианте. Я, мокрый от пота и изнемогающий, кончаю глубоко в ее теле, впитываю ее затухающие стоны и судороги.
Одного взгляда на нее, покорно лежащую на кровати, было достаточно, чтобы забыть обо всем. О моей злости, о наказании и подчинении, о том, что наступит завтра. День, с которого я больше никогда не смогу посмотреть в глаза Лиаму без мучительного стыда. И только чертов магический договор вспыхивал красной дымкой вокруг ее тела, напоминая, что пока не прозвучали нужные слова, она для меня недоступна.
Одно касание моего языка, и вкус ее кожи расцвел у меня во рту. Это было необыкновенно. Чертовски непередаваемо! Это лучше всего, что я когда-либо чувствовал. Сердце зашлось в невозможном темпе от того, как стало меняться ее дыхание.
Я ласкал ее кожу снова и снова, боясь сквозь грохот крови в ушах пропустить тот самый первый стон, что вырвется из ее горла, когда я пойму, что она сдалась. Желание росло во мне, с каждым ударом сердца становясь невыносимым, огромным, хотя предыдущую секунду мне казалось, что дальше уже некуда.