Суккуб для наследника - стр. 3
Вздохнув, женщина продолжила:
– Со своим старшим сыном я прошла все круги ада. Он сейчас не в тюрьме исключительно потому, что у семьи хватает влияния отмазывать его всякий раз, как угораздит вляпаться в неприятности. Мы прошли через иски об изнасиловании, секс в общественном месте, организацию боёв между несовершеннолетними, распространение наркотиков. Не говоря уже о такой «мелочи», как бесконечное вождение в нетрезвом виде. Это вообще самая стабильная статья наших семейных расходов. Его прегрешения можно перечислять долго.
– Сочувствую вашему несчастью.
Джастина вновь начала нервно теребить край одежды:
– Мой сын легко впадает в зависимости. От всего. До наркотиков и порошков был алкоголь. Дианжело начал пить с тринадцати. Ему не исполнилось ещё и пятнадцати, когда он ухитрился изнасиловать горничную. Я была вне себя от ярости и стыда! Не представляешь, каких трудов стоило замять это дело. Какого было смотреть в глаза этой женщине!
– Может быть, не стоило выгораживать вашего сына? Наказание могло пойти ему на пользу. Безнаказанность же, напротив, усугубляла пороки.
– Тебе легко говорить. Наказание за изнасилование – это, знаешь ли, не пятнадцать суток ареста!? Да и, к тому же, мы не могли допустить скандала. Это было исключено.
– Скандала?..
– Да, скандала! Люди нашего круга и положения не имеют права позориться. У меня не было выбора. К тому же, я продолжала надеяться, что, когда Дианджело повзрослеет, он осознает все неправильность своих поступков. Я надеялась, что он… он исправится…
– Исправился?
Джастина помрачнела:
– Нет. С годами Дианджело, конечно, дорос до соображения того, что купить проститутку дешевле, чем насиловать горничную, но лучше от этого не стало. Алкоголь сменился наркотиками. После очередной дозы в его жизни появлялись разные люди: мальчики, девочки, мужчины, женщины – я давно сбилась со счёта его связям. Сын катился по наклонной. Я не слепая! Я вижу и понимаю, кем он стал. Испорченный, наглый, слабый, но он – всё ещё мой! И я не могу избавиться от мысли, что в его пороках есть моя вина. Что, заключив договор с Той Стороной, я открыла бесам прямую дорогу к своим детям. Те владеют ими, а я – не могу помочь! Пороки и болезни моих детей – это как раз та самая, неизбежная и непомерная плата, о которой предупреждала твоя мать.
Слова Джастины были наполнены такой искренней, живой болью, что Николь прониклась её страданиями.
– Какой помощи вы хотите от меня?
– Иногда одно пламя гасят другим пламенем.
– А иногда сигара – это просто сигара, – мягко возразила Николь. – Порой в пороках человека нет никакой мистики или бесов, а есть всего лишь нежелание сопротивляться собственным слабостям. Возможно, вам следует попробовать полечить вашего сына? Слышала, есть хорошие частные клиники?
– Тебе известно хоть об одном наркомане, который избавился от своей пагубной привычке в клинике? Всё, что могут сделать врачи – не дать умереть от передозняка прямо сейчас, на месте. Ну, позволят протянуть чуть дольше? Дальше то – что?! Я же хочу раз и навсегда забыть о героине, дезоморфине и метадоне. Настолько хочу, что готова второй раз продать душу дьяволу! – голос её дрогнул. – Знаю, ты видишь перед собой сумасшедшую. Но я в отчаянье. Два последних года жизнь всей нашей семьи превратилась в порочный круг, в котором мы кочуем из одного реабилитационного центра в другой. Вспышки надежды, редкие периоды ремиссии становятся раз от раза короче. Глубина падения в черноту депрессии, когда зависимость возвращается к сыну, с каждым разом всё глубже. Я никому не пожелаю переживать такое! Ты изо всех сил гонишь от себя мысль о том, что всё напрасно. Что на самом деле наркозависимость не возвращается и никуда не уходит – она всегда с тобой, потому что не покидает твоего ребёнка. Времена ты даже ненавидишь его! Ненавидишь себя! Ненавидишь весь мир. В самые страшные моменты в голову приходит мысль о том, что, может быть, было бы даже лучше, если бы всё закончилось и он умер? Чувство вины за такие мысли невозможно описать словами. Ты гонишь их от себя, гонишь всеми силами. Ты твердишь себе, что с приходом нового дня всё будет хорошо. Но новый день настаёт и становится только хуже.