Суглоб - стр. 28

Оказывается, я не знал, что такое душевная боль. Душевная боль, изволите видеть, заметно меняет мировосприятие.

Хорошо бы сейчас посмотреться в зеркало. Наверняка я и внешне изменился.

Вы не обратили на меня внимания, когда садились в поезд? Хотелось, чтобы вы сравнили, как говорится до и после.

О чем я? Конечно, вы не обратили на меня внимания. Я неприметен. Меня часто с кем-нибудь путают, перевирают или вовсе забывают имя, я уже не говорю о дне рождения и так дальше.

Ничего страшного. Я не переживаю. Для переживаний есть причины посущественнее.

Точнее, были причины, еще недавно. Кажется, еще вчера. Время пролетает со свистом. Ускоряемся, обратили внимание? Да.

Теперь все позади.

И я, кажется, уже позади

Вы любите деревню? Нет, вы не должны любить деревню. Так мне кажется.

Я ошибаюсь? Вообще я редко ошибаюсь.

А хотелось бы вам полюбить деревню?

Поздно. Согласен. Думаю, что и мне не удастся. Хотя, надежда умирает последней.

Продин приблизился и зашептал мне на ухо.

А знаете, таким людям как мы с вами, людям которые еще помнят свет, светлые денечки, жить нужно исключительно в деревне. Только там… только там…

Вернулся на место, помолчал немного и засмеялся, на этот раз как будто от души.

Как вам понравились «светлые денечки»? Будет похлеще Америки. Не находите?

Я еще не окончательно растерял чувство юмора, не находите?

У вас нет какой-нибудь газеты или кроссворда? Сейчас лучше всего было бы уткнуться в газету и замолчать. Но газеты нет, и вам придется слушать меня, мое нытье.

Заранее прошу простить великодушно

Впрочем, можете не слушать. Во-первых, никто вас не заставляет, а, во-вторых, ничего нового или интересного я вам не скажу.

А что, если вы закроете глаза? Не хотелось бы вам закрыть глаза на время? Ну, что вам стоит? Вам – все равно, а мне будет спокойнее.

У католиков очень правильно все устроено. У них на исповеди прихожанин не видит священника.

Если вы закроете глаза, вы как будто исчезнете. А на самом деле будете со мной.

Каприз. Простите.

Простите. Это каприз.

Сам себя не узнаю. Простите.

Стал капризным как девушка на выданье.

Еще раз простите, и забудьте мои слова.

Я закрыл глаза и прислонился виском к летящей плоскости окна.

А, может быть, вам хочется спать? Нет?

А я бы уснул

Вы спите? Я бы тоже уснул, но… во-первых, боюсь – изволите видеть, падаю (нервный смешок), а, во-вторых, уснуть все равно не получится.

А там, наверху душно. До чрезвычайности. Душно, влажно, зевотно. Тропики, честное слово.

Вы не возражаете, если я посижу на вашей полке? Спасибо.

Очень похоже, что вы не узнали меня

Не узнали?

Я – Продин.

Николай Антонович Продин. Не слышали? Не интересуетесь литературой?

Впрочем, теперь я понимаю, что к понятию литература имею весьма приблизительное отношение. Вот лет тридцать назад – другое дело. Лет тридцать назад, я, знаете, таким гоголем ходил. Имеется в виду птица, а не автор «Мертвых душ».

Хотя, «Мертвые души» – в тему.

Лет тридцать тому назад меня гладили по головке, давали премии, обо мне много писали. Николай Антонович Продин. Не приходилось слышать?

Это хорошо, что не слышали. Честное слово, хорошо. Человек, который тебя узнает, немедленно портится как собеседник. Тухнет на глазах.

У вас есть доллары? У меня есть доллары. Немного, но имеются.

До ваших долларов, откровенно говоря, мне дела нет. Вижу, вы тоже не Ротшильд.