Суета вокруг кота - стр. 3
Отогревшуюся меня с недосыпа и голодухи сильно тянуло в сон. Народу в «Драном петухе» пока не прибавилось, лишь возле стойки торопливо хлебали суп двое городских стражников, готовящихся заступить на ночное дежурство, да в центре зала горланила песню компания основательно подвыпивших торговцев. Судя по их заставленному посудой столу – гуляли они давно и основательно, похоже, обмывали какую-то удачную сделку. Чуть в стороне, в тени, устроился какой-то долговязый, одетый во все черное субъект, старающийся не привлекать к себе излишнего внимания. Хотя в конспирации он явно не разбирался, потому как заказал отнюдь не бедняцкую похлебку, а дорогущую свинину в тесте, да и стоящая перед ним бутылка с вином дешевой не выглядела. Я безразлично отвернулась, сглотнув скопившуюся во рту слюну. Ведь не зря же принято считать у нас в Листограде: «На чужой каравай рот не разевай. Подавишься…» И коли хочется ему остаться неузнанным, значит, есть на то причина. Его дело. А каждому встречному-поперечному лицо показывать и правда ни к чему. Мало ли кто сюда заходит. Например, такие неудачники, как я.
Мысленно проанализировав события последних месяцев, я поняла – сама во всем виновата, и пригорюнилась. Родителей не послушалась, из дому убежала, и вот результат: катаюсь по жизни неприкаянной, словно Колобок по лесу, а каждый злой хищник меня теперь сожрать норовит. Не в прямом, конечно, смысле, но все-таки… Сказку про Колобка я неоднократно слышала от своего учителя – магистра Сабиниуса и каждый раз удивлялась: ну что героического может быть в пережаренном куске теста, который шляется по лесу и хамски издевается над животными? Нет, неправильная это сказка, не наша какая-то. А впрочем, у мэтра Сабиниуса все так – странно, непонятно, нелогично. Да и сам он… я выразительно покрутила пальцем у виска, будучи не в силах подобрать точное определение его выходкам. Одним словом – некромант, чего с него взять.
– Эй, Зараза, – вдруг зычно прилетело от стойки, – ты чего там в углу затихарилась и фиги нам крутишь? А ну-ка подь сюды!
Я обреченно вздохнула – ну вот, нарвалась!
– Подь, подь, говорю! – не отставал Толстый Йозеф, красноречиво сгибая похожий на сардельку палец. – Погутарим с тобой о должке давнем, о делах твоих скорбных, о новых заказах… – При этих словах парочка дремлющих возле двери мордоворотов моментально проснулась и напряглась, словно охотничьи собаки. – О тебе ведь, дорогая наша, такая лихая слава по городу идет, что впору на охрану амбаров наниматься, мышей от жита отгонять!
Вышибалы одобрительно заржали в голос.
– Не идет, а бежит на пять шагов впереди, – поддакнул первый.
– Летит, аки журавель быстрокрылый! – метко уточнил второй. – Давеча слышал на рынке, как наша знаменитая Зараза вместо того, чтобы переломать кости любовнику женушки заказчика, сама ему помогала сбежать от праведного гнева мужа-рогоносца. А заказчику напялила на голову панталоны неверной женушки и фингал под глазом поставила. И посему осталась наша фифа ни с чем – без заказчика и без гонорара…
Обмывающие удачную сделку торговцы встретили эту на сто процентов правдивую историю громким хохотом.
Я сердито нахмурилась. А какого ляда прикажете делать, если по ходу дела выяснилось, что мой заказчик, шестидесятилетний сквалыга и меняла, купил свою шестнадцатилетнюю супругу за долги ее отца, принудив девчонку к браку. Зато возлюбленный оной несчастной девицы, такой же, как и она, бедняк – бравый красавец из пригорода, днем позже успешно выкрал свою милую из дома противного старика. Не без моего посильного участия, кстати! Это я на свои последние деньги подкупила городскую стражу, обеспечив влюбленным безопасный выход за ворота Листограда минувшей ночью. И теперь могу сколько угодно гордиться совершенным благодеянием, щеголяя пустыми карманами и еще более пустым желудком. Хороша наемная убийца – ничего не скажешь! Идеалистка и бессребреница…