Судья. Иной - стр. 6

Я медленно обводил глазами комнату и взгляд мой то и дело утыкался то в один изысканный предмет, то в другой. Причудливая игра пламени только добавляла таинственности в эту замысловатую экспозицию, одновременно завораживая, притягивая к себе словно неведомым магнитом. И гипнотизируя любого созерцателя такого немыслимого богатства. Любого, но только, конечно, не меня.

Я, безусловно, понимал, что ценность каждого из представленных в этом зале раритетов просто неизмеримо высока. Однако, при всём том, даже все вместе те поразительные экспонаты не стоили для меня ровным счётом ничего по сравнению со значимостью для меня же моей собственной жизни. Поэтому, и только поэтому, по переполнившим эти апартаменты диковинкам я пробежался взглядом лишь раз. Этого было более чем достаточно, чтобы по достоинству оценить представленную коллекцию. Гораздо больший, истинный интерес при осмотре у меня вызвали, на самом деле, присутствующие в этом зале персонажи. Они же – те самые “сорванцы”.

Их было четырнадцать. Именно четырнадцать, а не девять, как пытались мне всеми силами внушить. И почему так часто используют столь дешёвые способы ввести меня в заблуждение? Видят перед собой мальчика, но не мужа? Сами себе дарят надежду? Хотя бы какую-нибудь надежду? Последнее, кстати, и есть истина. Даже если кто-то и верит в другое. А вот другое, как раз, и есть заблуждение.

А и зачем раньше времени лишать хозяев сего чудного дома надежды? Девять – значит девять. Пусть пока будет так. Тем более что остальные пятеро “сорванцов” по сравнению с теми, что оставались на виду, являлись персонажами весьма прозаичными, если так, конечно, можно выразиться, и особого интереса ни у кого (в том числе, в настоящий момент и у меня) вызвать не могли.

Девять же созданий, пятеро мужского пола, четыре женского, выглядели не менее эффектно, чем представленные в зале раритеты. И при этом ещё полностью вписывались в роскошный интерьер помещения.

Кавалеры в шикарных костюмах, дамы в изысканных, где-то даже напыщенных платьях, и все в высоких напомаженных белоснежных париках. Изысканная публика, словно сошедшая всё с тех же картин эпохи Леонардо да Винчи. И все молодые, стройные, красивые. Вальяжно раскинувшиеся кто на небольших диванчиках, кто в креслах. Однако за всей внешней непринуждённостью и напускной безразличностью к происходящему я видел словно сведённые судорогой, напряжённые тела, пусть и спрятанные под многочисленными складками старинных нарядов. Я видел горящие под полуопущенными веками глаза. Холодные, мертвенно-бледные глаза. Горящие ненавистью ко мне.

Некоторым исключением из числа этих “придворных” дам и кавалеров являлись лишь двое – мужчина и девушка. Нет, не внешним видом – всё те же парадные, восхитительные наряды. Отличались эти двое больше поведением. Хотя у девушки, надо уточнить, присутствовали определённые отличия и в гардеробе.

Приткнувшаяся на самом кончике небольшого пуфика барышня никакого интереса ко мне не проявляла вовсе. И это было понятно. Все её мысли были заняты тем, как избавиться от неряшливых пятен на рукавах платья. Справа и слева, на манжетах и предплечьях чудесного (ранее) наряда отчётливо выделялись следы грязи. Сама же форма пятен весьма явственно говорила о том, что девушка весьма неаккуратно что-то задела, обо что-то потёрлась. Причём два раза. И я даже знал обо что.