Судья - стр. 40

Взрыв хохота.

– Королев! – Павел задыхался. – Все трое! К директору! В школу с родителями!

Они вздрогнули, улыбки на лицах мгновенно исчезли. Королев первым пришел в себя.

– Мы ниче не делали, Павел Юрьич. Мы его так и нашли.

– Да, – закивал другой мальчишка, ростом с хорошего подростка. – Мы ему помочь хотели.

– Не смешите меня, молодой человек. Я все видел. Сейчас – к директору.

Дима поднялся и теперь стоял, весь грязный, не поднимая глаз.

Павел достал белый платок.

– Держи. Вытрись.

Дима шмыгнул носом, не глядя на учителя. Вытерся.

– Вот, – протянул обратно грязный платок. Мальчик не знал, как вести себя в таких ситуациях. Впрочем, Павел знал не больше его.

– Оставь себе. А лучше выкинь.

Платок мало помог. Большая часть разводов на лбу, щеках и подбородке осталась.

– Тебе лучше пойти домой. От занятий я тебя сегодня освобождаю.

– Не пойду, – Дима мотнул головой.

– Почему?

Дима напрягся.

– Отец меня убьет.

– Потому что ты грязный?

– Да, – Дима с трудом кивнул. – И потому что меня избили. Меня отец ненавидит, потому что я слабак.

Павел нахмурился. Его раздирали самые противоречивые чувства: жалость, желание помочь, отвращение, ненависть к тому, как по-идиотски устроена жизнь.

Он взглянул на мальчика. Тот по-прежнему стоял, заложив руки за спину, как приговоренный к казни, грязный, пассивный. Спокойно, сказал он себе. Это всего лишь ребенок.

Павел сел перед ним на корточки. Взгляд Димы был настороженным.

– Твой отец когда-нибудь учил тебя? Хоть чему-нибудь?

Дима покачал головой.

– Смотри.

Павел выставил вперед открытую ладонь.

– Ударь. Вот сюда.

Он ткнул указательным пальцем в центр ладони.

Дима округлил глаза.

– Зачем?

Павел как можно мягче, но все же твердо сказал:

– Можешь просто ударить?

Дима, нервно сглотнув, отступил на шаг.

– Павел Юрьич, но вы же…

– Я не Павел Юрьич. И не твой учитель. Я сейчас твой… враг, – Павел чуть не сказал «отец», но вовремя прикусил язык. – Просто ударь.

Несмело приблизившись, Дима слабо ударил кулачком в ладонь Павла. Рука учителя даже не покачнулась.

– Еще. И посильнее, пожалуйста.

Дима застыл в нерешительности, но, встретив суровый взгляд Павла, ударил. Чуть сильнее. Рука Павла качнулась.

– Еще, – сказал Павел.

Дима, забывшись, со всего маху впечатал кулачок в широкую мужскую ладонь. Павел, охнув, потряс рукой.

На лице мальчика появилась тревога.

– Извините, – сказал он. – Я не хотел.

Павел посмотрел на него. «Боится, что сейчас начну его бить». Он снова почувствовал эту странную ненависть неизвестно к чему.

– Все в порядке. Молодец. Так и надо, – Павел снова подставил руку. – Давай еще немного поиграем, ладно?

Дима кивнул.

– Еще! – говорил Павел, а Дима бил. – Еще удар! Сильнее! Сильнее! Молодец.

«Что я делаю?»

– Ну что, куда теперь?

Дима помрачнел. К нему вернулось привычное чувство – уныние.

– Вы-то куда?

– Я? – Павел задумался. – Домой. Куда же еще?

Он услышал чужой голос, говорящий его устами:

– Хочешь, можешь пойти со мной.

– Как? – Дима посмотрел недоверчиво. – К вам домой?

– Серьезно, – Павел взял его за руку. – Пойдем.

Дима ничего не ответил. Они шли через подворотни, остерегаясь людных проспектов.

– Спасибо вам, – сказал Дима.

– Спасибо на хлеб не намажешь. А за что спасибо-то?

– За то, что не бьете.

Павел почувствовал холодок по спине. От неловкости он немного грубо ответил: