Судья - стр. 3
Потом она посмотрела на мое побледневшее лицо и добавила:
– Вам стоит подумать о переходе в смежную специализацию. В клиент-менеджеры, например, или аналитики.
В переводе на простой язык ее слова значили, что мне не просто придется искать работу на упавшем рынке. Мне еще и придется менять профессию. А если добавить к этому, что переход возраста через цифру «40» снижает количество доступных вакансий в разы, перспектива у меня была очень неприятная.
И самое печальное, что эта тетка из кадров была права. Мое время ушло. Когда я учился и начинал работать, программирование было искусством. Сейчас это ремесло. Мне невыносимо скучно день за днем использовать одни и те же стандартные шаблоны и библиотеки.
***
Жена уходит к себе, а я сажусь за ноутбук, подправляю свою анкету и рассылаю ее в десяток компаний. Пока – в серьезные компании, на вакансии с нормальным для меня уровнем зарплаты.
Я не надеюсь получить ответ. Просто действую по плану. Через неделю, когда мне никто не ответит, начну рассылать анкету в мелкие фирмы. Потом – подумаю, на какие смежные позиции можно пытаться устроиться.
Закончив с анкетой, захожу в соцсеть. Читаю свою ленту новостей. Опять один из блогеров пишет о том, что, когда все плохо – это замечательно. В данном случае потому, что Газпром и Роснефть увеличивают долю рынка, вытесняя арабов и американцев.
Не выдерживаю и пишу длинный комментарий, в котором в вежливых, но обидных выражениях объясняю, что:
– Несмотря на увеличившуюся долю рынка, объем поставок в абсолютном выражении не изменился, а денежные доходы сократились в разы, так что прибыль компаний упала в ноль.
– Мелким акционерам, купившим акции на бирже, важны не стратегические перспективы, а курс акций. А он упал, так что они потеряли деньги. И именно по упавшим курсам, с убытком, они будут вынуждены продавать свои акции, потому что у них из-за кризиса закончились деньги в тумбочке.
– Если держатели крупных пакетов акций и выиграют от увеличения доли рынка, я этому абсолютно не рад, потому что эти держатели – либо иностранные компании, либо те люди, которые развалили Советский Союз и разворовали его наследие, и я бы предпочел, чтобы все они повесились на шарфиках в ванных комнатах своих лондонских домов.
В общем, смысл комментария понятен. Хорошо, хоть от мата удержался.
***
Пока сидел за ноутбуком, стемнело. Ужасно много времени отнимают соцсети. Зато я экономлю время на просмотре телевизора. Он мне не нужен.
Звякнул телефон. Катя прислала записку: «Как ты?»
Волнуется. Или просто считает, что должна волноваться?
Она тоже работает в «Бафере», но в отделе клиентской поддержки. Их тоже сокращали, но не так сильно, ее это не затронуло.
Пишу: «Нормально, отдыхаю пока».
Переписываемся мы потому, что звонить было бы неудобно. У меня жена будет слышать, что я говорю, у нее – муж. Нехорошо.
«Можем на выходных посидеть в кафе», – предлагает она.
Интересно, когда она пишет «кафе», предполагает ли это секс после этого? С ней не всегда знаешь, чего ожидать. Может, она решила, что мне для психологической поддержки необходима дружеская беседа? Беседа, конечно, тоже не помешает, но хороший секс – это гораздо лучше.
«Давай, время потом уточним», – соглашаюсь я.
Надеюсь, все-таки что-то будет. Она очень хороша в постели. Очень. Правда, именно постель в этот раз нам не светит, потому что я перешел в режим жесткой экономии и оплачивать почасовую гостиницу не хочу. Вместо постели будет уютная машина, припаркованная в тихом месте. За время знакомства мы перепробовали три марки машин и все тихие места вокруг ее района.