Судный мозг - стр. 28
Не было бы знанья, да незнанье помогло
Подготовка открытия, как и проверка – это творческие действия, ведущиеся планомерно и систематически. О вызревании озарения – что у ученого, что у детектива – ничего определённого сказать нельзя. Это и есть тот нелинейный процесс информационного взаимодействия, который пока невозможно описать в известных терминах. Эвристический выбор пути в процессе исследования характеризуется лишь ощущением приближения к скрытой истине: отдалённо похожее чувство направляет нас в попытках мысленно нащупать в памяти забытое имя. И вдруг словно ниоткуда появляется ответ, как, например у персонажа рассказа А. Чехова, в результате озарения вспомнившего «лошадиную фамилию» – Овсов.
О сути же самого научного поиска хорошо высказался Альберт Эйнштейн, отвечая на вопрос, как делаются великие открытия или изобретения: «Очень просто. Все знают, что этого сделать нельзя. Но находится один невежда, который этого не знает, он-то и делает открытие».
ИНТЕРЕСНО: «СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ» И ТРЕНИРОВКИ
Некоторыми исследователями утверждается, что аналогия между физическими и умственными тренировками не работает: в первом случае мышцы качаются, а во втором улучшение умственных способностей не гарантируется. Для проверки этой гипотезы британский нейробиолог, профессор института Мозга и Разума Эдриан Оуэн (Adrian Owen) провел эксперимент с 11000 участниками. Две недели они совершенствовались в выполнении одной задачи и добились прогресса. Но стоило им дать другое задание, как результаты сразу же вернулись к изначальным. Тогда тренировочная установка была изменена: от испытуемых потребовалось держать в уме два разных информационных потока. Это дало не только улучшение в этом навыке, но и повысило их IQ.
Найти схожесть в явлениях
В процессе научного творчества, да и мыслительной деятельности вообще исключительно важным может оказаться умение видеть и исследовать аналогии. Автор теории тепловых двигателей Сади Карно уподобил тепловые двигатели давно известным водяным. Их приводит в движение вода, падающая с высоты. Значит, так же переносит энергию «теплота», отбираемая от нагревателя и «падающая» на холодильник.
Неверная же аналогия ставит преграду на пути к открытию. В XVII веке движение крови в организме сравнивали с приливами и отливами – отсюда и специфические методы лечения, и невозможность продвижения в познании анатомии человека. Из тупика анатомию вывел В. Гарвей: он представил сердце в виде насоса (более адекватная аналогия), и результатом стало открытие непрерывного движения крови, большого и малого кругов кровообращения.
Д. И. Менделеев вывел принцип периодичности и предугадал открытие некоторых новых химических элементов, пользуясь аналогией со свойствами соседних, уже изученных. В. Кекуле во сне увидел змею, кусающую свой хвост, и это натолкнуло его на идею структуры бензола в виде кольца – разве это не показывает и то, как работает подсознание, и то, как оно ищет и демонстрирует аналогии в разной форме? А атом в виде Солнечной системы, явившийся Нильсу Бору, по его словам, также во сне?
Как видим, аналогии в науке дают арсенал не только идей, но и решений. Новые идеи в большинстве случаев – давно и хорошо забытые старые, но преобразованные, перелицованные по-новому гипотезы и мысли, которые уже могут быть восприняты, для которых подготовлена почва, и пришло время им «прорасти».