Судьбы либерализма - стр. 2

Горькие обстоятельства сопровождали работу над этим изданием. Первый редактор «Собрания сочинений Ф. А. Хайека» – У. У. Бартли III – умер от рака в феврале 1990 года. Тяжелая утрата. Но мы были готовы довести до конца работу, которая останется свидетельством его дальновидности, настойчивости и ума. Из тех, кто в этот трудный год поддерживал и продвигал вперед наш проект, я больше всего благодарен Уолтеру Моррису из Фонда Веры и Уолтера Моррис. Он был, как писал Бартли, гениальным руководителем, без чьих советов и поддержки мы никогда не организовали бы и даже не запустили бы этот проект. А теперь я могу добавить, что без его рекомендаций и упорного участия мы бы этот проект не закончили.

Аналогичную признательность следует выразить Джону Бланделлу из Института гуманитарных исследований. Я также хотел бы сказать спасибо Пенелопе Кайзерлиан из издательства Чикагского университета и Питеру Соудену из издательства Routledge – не только за то, что они снова заинтересовались данной серией, но и за их терпение и принятие сложности всей этой затеи. Мы не справились бы с этой сложностью, и книги не были бы изданы без знаний и решимости, которые проявила помощник редактора Джин Оптон. Нам также очень повезло, что переводчиком выступила доктор Грете Хайнц. Выражаем благодарность Шарлотте Кьюбитт, Лесли Грейвс и Эрику О’Кифу; и в особенности Питеру Кляйну за то, что любознательность и энергичность позволили ему на высшем уровне выполнить чрезвычайно кропотливую работу по редактированию этого тома, а также за то, что его скромность не позволила ожидать вознаграждения.

Наконец, этот проект не мог быть успешно реализован без щедрой финансовой помощи организаций-спонсоров, названия которых приведены в начале книги и которым благодарны все, кто связан с этим изданием. Поддержка спонсоров – институтов и фондов с шести континентов – не только подтверждает международное признание работы Хайека, но и демонстрирует ощутимое свидетельство, сколь далеко может простираться человеческое сотрудничество, о котором пишет Хайек.

Стивен Кресге

Окленд, Калифорния

февраль 1991

«Может ли выжить капитализм?» – таким вопросом в 1942 году задался Йозеф Шумпетер и ответил: «Нет, я так не думаю»[1]. Но тот выжил. И полвека спустя мы наблюдаем, как разрушается социализм, как идеал системы централизованного планирования падает вместе с незадавшимися экономиками Восточной и Центральной Европы. Если и можно извлечь какой-либо урок из событий 1989 года, то только такой: возрождение либерализма в этой части мира во многом, если не полностью, – это возрождение капитализма. Нужно признать, что только рыночный порядок может обеспечить уровень благосостояния, которого требует современная цивилизация. Сейчас такую точку зрения признают почти все, хотя не до конца ее понимают. Так, Роберт Хайлбронер, которого сложно назвать поборником капитализма, пишет, что недавняя история «заставила нас переосмыслить значение социализма. Ему, как полурелигиозному представлению об изменившемся человечестве, в двадцатом веке был нанесен сокрушительный удар. Как проект рационально планируемого общества, он разбит в пух и прах»[2].

Для Ф. А. Хайека подобное положение дел вызывает лишь легкое удивление. Будучи «австрийским» экономистом, он всегда понимал, что такое рынок, несколько иначе, чем современники. Причем не только те, кто выступает против капитализма, но и многие из тех, кто выступает «за». Большую часть нашего столетия считалось, что «экономическая проблема» заключается в распределении ресурсов. Эта проблема – как бы распределить производственные ресурсы так, чтобы удовлетворить целый ряд конкурирующих и потенциально неограниченных потребностей, – при этом могла быть, в общем и целом, решена неким сторонним наблюдателем (под которым подразумевался главный плановик). Для Хайека и австрийцев, напротив, в экономике важно согласовывать друг с другом планы; экономика выступает как средство, которое позволяет выстроить «чрезвычайно сложно организованное» сотрудничество, исходя из планов и решений отдельных людей, действующих в условиях неписаных знаний и разрозненной информации. Экономика как наука должна объяснять системность и закономерность таких вещей, как цена и производство, деньги, выгода и колебания деловой активности, ее задача объяснять даже взаимодействие закона и человеческого языка, когда эти явления больше никто не хочет сознательно затрагивать. Только рассматривая устройство общества с этой точки зрения, можно понять, почему работают рыночные отношения и почему попытки построить общество без этих отношений обречены на провал.