Судьба - стр. 27
– Конечно, – отвечаю я. – Кайра Ноавек бросила вызов брату Ризеку. Вызвала его на дуэль. А он согласился. Но перед тем, как они принялись драться, показался мой брат Айджа… – Я задыхаюсь. Не могу рассказывать дальше. – Прошу прощения. Мне сложно договориться с токодаром.
– Она не всегда может говорить то, что хочет, – поясняет Исэй. – В общем, Айджа приставляет нож к горлу моей сестры. И убивает ее. Конец.
– А что происходит с Ризеком?
– Его тоже убивают, – отвечает Исэй.
На тик мне кажется, что она собирается поведать о том, что сделала на корабле. Как прошла на склад с ножом, выпытывала признание из Ризека, а затем поразила его лезвием, словно змеиным жалом. Но канцлер говорит другое:
– Его собственная сестра. Она потащила тело с собой на корабль. Могу предположить, чтобы его не осквернила разъяренная толпа.
– И его тело сейчас?..
– Полагаю, болтается где-то в космосе. Шотеты ведь предпочитают такой способ захоронения, разве нет?
– Я не знаком с шотетскими обычаями, – руководитель Ассамблеи откидывается на спинку кресла. – Хорошо. Все, как я и полагал. Судя по реакции остальной части галактики… Да, после известия о смерти вашей сестры я отвечал на письма других лидеров и официальных лиц. Так вот, они рассматривают данное убийство как акт агрессии и желают знать, что мы намерены предпринять.
Из уст Исэй вырывается смех. Точно так же она смеялась перед тем, как проткнуть Ризека.
– Мы? Два сезона назад, после убийства нашего «нисходящего» оракула, я молила Ассамблею о помощи в объявлении войны шотетам. И мне ответили, что «гражданские разногласия», как вы их определили, между шотетами и тувенцами – проблема внутрипланетная. Что я должна бороться с ней на внутреннем уровне. А сейчас вы спрашиваете, что мы намерены предпринять? Нет никаких нас, дорогой руководитель Ассамблеи.
Мужчина смотрит на меня, выгибая брови. Если он ожидает, что я (как он там говорил?) умиротворю Исэй, его ждет разочарование. У меня не всегда выходит контролировать токодар, но я и не хочу делать что-то только потому, что так велит руководитель. У меня нет уверенности, что успокоение сыграет Исэй на руку.
– Два сезона назад Ризек Ноавек не убивал сестру канцлера, – отвечает руководитель ровным и спокойным тоном. – А на шотетской земле не назревал тотальный переворот. Ситуация изменилась.
Светонепроницаемая оболочка по левую сторону кабинета становится все прозрачнее, постепенно превращаясь из оболочки корпуса в обзорный иллюминатор.
– Известно ли вам, как долго они нас терроризировали? – возмущается Исэй. – Это началось еще до моего рождения. И длится более двадцати сезонов.
– Мне известна история конфликта между тувенцами и шотетами.
– О чем же тогда вы думали? Думали, мы – кучка тупоголовых фермеров, растящих ледоцветы? Кому есть дело до того, кто нападает на них, если это не представляет угрозы? – Из груди Исэй вырывается смешок. – Гесса страдает от партизанской войны. Это вы зовете гражданскими разногласиями? Мое лицо исполосовано шрамами, мои родители убиты. А никто и пальцем не пошевелит. Лишь выражают соболезнования. Один из моих провидцев мертв, а другой похищен. Я вынуждена разгребать это в одиночку. Так почему же сейчас вы с таким рвением стремитесь помочь мне? Что вас всех так напугало?