Судьба Спекулянта - стр. 11
Вот на такой конвейер попал домашний еврейский мальчик в стремлении заработать. Первые месяцы Боря ругал себя за авантюризм, пока…
Человеку очень часто представляется счастливый случай, но далеко не каждый может его увидеть, а уж воспользоваться подарком судьбы способны совсем немногие. Боря обладал уникальным дарованием не упускать счастливую возможность, как только она представлялась.
Однажды в трюм, где на конвейере трудился народ, спустился штурман:
Никогда ранее вблизи Борис не видел штурвала, а уж стоять за ним… Но это был счастливый случай, который он не имел права упустить. К тому же терять ему было особенно нечего…
– Посмотри, что у тебя за кормой творится. Ты раньше когда-нибудь стоял за штурвалом? Учился этому?
– Честно говоря, нет. Сложным штукам я учился на танцах, в парке нашем калининградском.
– Ты калининградец? Земляк? А где на танцах? Соньку рыжую знаешь? А Петьку косого? Да ерунда, не дрейфь, я тебя сейчас быстро обучу, как за штурвалом стоять.
Случился шторм, судно получило повреждения и вынуждено было в течение двух месяцев стоять на ремонте в порту Галифакса в Канаде. Это были прекрасные месяцы. Боря познакомился с капитаном судна и по его поручению постоянно выезжал в город за продуктами.
Прибыли на место службы, практически в черте Калининграда. Спортсменов поселили отдельно. Несколько дней к ним никто из начальства не приходил. За это время Боря договорился в столовой об усиленном питании своих спортсменов, ссылаясь на мифические распоряжения старших офицеров, затем умудрился уладить вопрос с новым обмундированием, объяснив каптенармусу, что спортсмены – это лицо дивизии, а скоро всесоюзные соревнования и пр. Язык у него был хорошо подвешен.
Наконец, появился майор, командир этой роты, и стал проводить проверку бойцов. Когда очередь дошла до Керензона, выяснилось, что он не спортсмен и попал в спортроту «по ошибке». Однако его старания не пропали даром – все спортсмены принялись умолять майора оставить Бориса в роли администратора роты, ссылаясь на его предыдущие подвиги. Майор не возражал.
Чуть позже Борис стал выполнять специальные распоряжения этого майора. Поселился наш герой в каптёрке без окон, зато с огромным количеством значков, ремней и прочего дефицитного барахла, без которого солдату было немыслимо уйти в отпуск или демобилизоваться.
Борис никому не говорил, что он местный. Через пару месяцев он знал всех, кого надо знать, чтобы благоприятно жить в тяжёлых условиях несения воинской службы.
Как-то к нему обратился личный шофёр генерала – командира дивизии – и пожаловался, что находится в сложном положении. Комдив попросил сделать набойки на сапогах. Шофёр, разумеется, отправился в службу сапожников, и те подбили генеральские подмётки набойками, вырезанными из старых автомобильных шин. Всем и всегда так делали и делают, а генерал чуть не убил бедолагу шофёра за такой ремонт любимых хромовых сапог.
Боря попросил шофёра провести его в кабинет комдива, минуя охрану. Войдя в заветный генеральский кабинет, наш простой солдат предложил немного ошарашенному от такой наглости генералу поправить его сапоги. Тот удивился, но согласился – очень уж дорожил комдив своими сапогами, пошитыми на заказ.
Боря покинул территорию части, получив на это разрешение, сел в маршрутный автобус и быстро добрался до лучшего в городе сапожника. Это же был Борин родной город! Через час генерал с радостным удивлением осматривал сапоги, а предприимчивый солдат с тех пор стал выполнять спецпоручения командира дивизии.