Судьба на излом: Маятник - стр. 16
– Ух, ты!
– А вот это, – я достала смартфон – специальный телефон. Связаться по нему я не могу, потому что в вашем времени нет такой системы связи, но поверь мне на слово, через него, в нашем мире, можно поговорить с человеком, находящимся на любом континенте. А сейчас он может использоваться только как средство хранения или записи информации, ещё имеется фотоаппарат, видеокамера…
– Какая камера?
– Похожая на вашу плёночную, но только более качественную. Смотри на меня!
Когда Василий повернул голову от ноутбука в мою сторону, я быстро его сфотографировала.
– Вот теперь посмотри сам на себя.
Тапочкин уставился в экран, где была видна его физиономия.
– Ничего себе…
– Ну и теперь ещё кое-что… – с этими словами я вытащила из баула свой «Глок». Василий уставился на пистолет, побледнел и вжался в кресло.
– Вы…
– Спокойно, сержант, я не привела тебя сюда, чтобы показать всё это, а потом убить. Хочешь посмотреть? – он кивнул. – На, держи.
Василий отложил ноутбук в сторонку, и с благоговейным взглядом на лице аккуратно взял в руки мой пистолет.
– Вот это оружие! А… оно мощное?
– Калибр 9 мм, подходят патроны от немецкого «Люгера».11 Так что, когда эти твари явятся сюда, этот пистолет мне ещё пригодится. А пока есть ещё две запасные обоймы.
– В руке лежит как влитой.
– И стреляет не в пример лучше ТТ или нагана.
– Эх, если бы у нас было бы такое же оружие… а если обратиться туда? Может, помогут? – он многозначительно показал пальцем вверх.
– Вася! Мне сейчас не пробиться ни к товарищу Берии, ни, тем более, к товарищу Сталину. Сам понимаешь – слушать меня никто не станет, да ещё шлёпнут, как потенциального шпиона.
– Это да. Я и то с трудом вам поверил.
– Наша задача: подготовиться к обороне города и отвлечь на себя как можно больше немцев, когда они сюда придут.
– А они придут?
– Придут, Вася, к сожалению, придут.
– Но мы победим? – в глазах этого двадцатичетырёхлетнего парня была тоска.
– Обязательно, Вася. В моей истории это было 8 мая 1945 года. А 9 мая стал официальным днём Победы над фашистской Германией.
– Анастасия Олеговна, товарищ полковник! Как же я рад это слышать!
– Чем больше мы сделаем пакостей немцам, тем быстрее придёт этот день, Вася.
– У меня сейчас такое в душе творится…
– Не сомневаюсь. Я когда сюда к вам попала, стресс был тоже будь здоров. Сама ещё не до конца не отошла.
– Не верится, мне Анастасия Олеговна.
– Что не верится?
– Насчёт завтрашнего.
– Ты вот что… отойди немного от того, что здесь увидел и услышал. Если завтра войны не будет – значит, история пошла по-другому пути и я, как источник информации, уже не представляю ценности. Сейчас Соловьёв прибудет в отдел, так ты отпросись у него. Скажешь, мол, живот прихватило. Если ты мне не веришь – просто отдохни ночь, а выйдешь на работу – можешь даже арестовать меня. Я согласна на такое. Мне терять нечего – в своё время, думаю, я уже вряд ли попаду, так что теперь, как судьба распорядится. Но если завтра наступит война…
– То я обещаю вам всяческую поддержку! Всё, что смогу!
– Договорились, Вася. Я даю тебе честное слово командира, что не сбегу из Н-ска. Некуда мне бежать. По-настоящему – нет у меня ни жениха, ни родных здесь.
– Я вам верю, Анастасия Олеговна.
Город Н-ск. 22 июня 1941 года. 6 часов 00 минут по московскому времени.