Судьба - стр. 84
А того и не требовалось долго уговаривать. Сидевший рядом Йоханнес замер, восхищенно усваивая информацию.
– Жуть какая кровавая! Если бы вы изучали историю Барраяра, – впрочем, кто ж от вас этого потребует? – вы бы знали, что в давние-предавние времена (как вы знаете, лучшие истории начинаются именно так) эскадроны смерти императора Юрия Безумного пытались вырезать мою семью, вследствие чего началась гражданская война. Закончилась она, естественно, расчленением Юрия. И так много людей желали получить на память кусочек его тела, что им пришлось даже делиться, знаете ли. Расстрельная команда казнила бабушку прямо на глазах отца – кошмарное зрелище. Ему тогда было одиннадцать, отчасти поэтому Джин так напоминает мне всю эту историю. Видите ли, в чем дело… Несмотря на все ужасы того дня, несмотря на последовавшую войну, никто не посмел отрицать и отказывать отцу в том, что он все это пережил. А у Джина просто внезапно и несправедливо отняли мать и отказали в праве на горе. Ни похорон, ни траура, ни даже протеста. Ни мести – то есть отказали в каком-никаком удовлетворении от мысли о том, что в царство смерти ее сопровождала процессия врагов. Для Джина с Миной лишь… тишина. Мерзлая, мертвая тишина.
Мертвая тишина повисла в комнате связи консульства Барраяра.
Форлинкин откашлялся и, опершись рукой, уставился в комм-консоль.
– Итак, Лорд-Аудитор. И… гм… как же нам вернуть этой женщине голос?
Глава десятая
– Не сядьте на цыплят! – командовал Джин, обеспокоенно свесившись через спинку кресла между Йоханнесом, пилотировавшим флаер, и Майлзом, сидевшим с пассажирской стороны.
Йоханнес поморщился и потихоньку двинул флаер под навес Джинова убежища на крыше. Машина зависла, и Джин спрыгнул, убрал с дороги кофейный столик, заглянул под флаер, успокоился и жестом показал Йоханнесу, куда поставить флаер. Пилот осторожно посадил аппарат на крышу. Из-под навеса с противоположного конца «комнаты» на них смотрела женщина: руки в боки, подозрительный взгляд. Правда, она улыбнулась Джину, который, пританцовывая, бросился к ней. Вой двигателей флаера затих.
– А вот и Ако. Молодец, не подвела. – Майлз-сан открыл сдвижной люк. – Оставайтесь в машине, ждите моего сигнала, – бросил он через плечо, – а не то затопчем несчастную дамочку.
Он еще хотел добавить, что если выпрыгнут все, то будет похоже скорее на цирковой тарантас с клоунами, но промолчал. Йоханнес и Ворон молча кивнули. Правда, в молчании Роика отчетливо слышалось неодобрение Майлзова решения двинуться в авангарде.
Ако явно пыталась покормить Вихря. На ней были толстенные кулинарные рукавицы. А еще она размахивала, словно мечом, длиннющей вилкой, на конце которой болтался кусок сырого мяса. Ако приветственно махнула Джину, а птица в это время рванулась вперед и схватила скользкий кусок. Резкий поворот головы, и мясо исчезло в глотке. Ако подпрыгнула.
– Знаешь, он кусается, – словно извиняясь, сообщила она Джину.
– Ну, не очень сильно, – возразил тот.
– Да? А мне в первый раз понадобилась мазь с антибиотиком и бинты, так что не надо мне такого «не очень». Только и радости, что птичка мне палец не оттяпала! – Она снова уперла руки в боки и воззрилась на Майлза: – Значит, вернулись. Ну и перепугали же вы меня, прокравшись сюда на флаере.