Субмарина меняет курс - стр. 20

– Вот эта лодка… – майор ткнул листок бумаги чуть ли не в лицо дежурному дешифровщику. – Откуда она выходила на связь в последний раз?

– Та-ак… Вот отсюда, – немолодой мужчина с погонами лейтенанта, явно призванный в королевские вооруженные силы из запаса, ткнул пальцем в точку на карте. – Северное море, миль шестьдесят от побережья Нидерландов…

– Отлично, лейтенант! Я хочу, чтобы вы слушали ее днем и ночью, не отвлекаясь ни на минуту! Фильтруйте эфир и слушайте, слушайте! Мне нужна эта лодка!

Майор подошел к столу, заваленному картонными папками с распечатками перехваченных переговоров противника, пробормотал что-то вроде «развели тут бардак…» и начал накручивать рукоятку телефона. Когда на той стороне провода отозвался деловито-сухой голос телефонистки, дежурившей на коммутаторе штаба королевских ВМС, майор назвал пароль на текущий день, свой личный номер и попросил соединить его с заместителем начальника штаба. «Мисс» деловито сообщила, что «соединяет», и через пару секунд майор уже кричал в черный микрофон трубки:

– Рад вас приветствовать, сэр! Кажется, наши ребята ее нащупали, господин капитан второго ранга… Да, перехватили… В Северном море… И у ваших что-то есть?! Да? И акустики утверждают, что, судя по шуму винтов, это подлодка намного крупнее обычных? Океаническая субмарина… Это точно? Сэр, клянусь Тауэром, черт нас всех подери, это она! Все сходится! Вы же знаете, какая шумиха вокруг этой проклятой подводной лодки поднялась у нас в МI-5! Думаю, в ближайшее время наши боссы договорятся, свяжутся с летчиками и все силы будут брошены на поиски этой лоханки… Нет-нет, только не топить, что вы, сэр, – как раз эта лодка нужна нам целехонькой! Как-как… Да так – найдут и заставят всплыть, а уж после этого и в плен возьмут… Ну, это уже их забота – пусть придумывают способы! Все, конец связи, сэр…

– Уж не на свидание ли с милой фройляйн? – Кремер, небрежно раскинувшийся на своей узенькой койке, заложил руки за голову и несмешливо посматривал на корветенкапитана, с истинно немецкой дотошностью приводившего в порядок свой мундир.

– Увы, герр штурмбаннфюрер… – Хейтц прицепил к поясу кортик, надел фуражку с белым верхом и сухо добавил: – Во время похода самое страшное после глубинных бомб – это безделье. У меня – вахта. Буду помогать нашим японским друзьям.

– Черт побери, как это я запамятовал: вы же на службу ходите… А без вас они, конечно, пропадут! Бедняги: им ведь из самого Нагасаки пришлось шлепать по морям-океанам до нашего Рюгена – и все это они вынуждены были проделать без вас, уважаемый герр Хейтц! Ужас! И как это они уцелели… ума не приложу…

– Вы совершено напрасно ерничаете и пытаетесь меня задеть – ваши подковырки меня не трогают, – хладнокровно заявил корветенкапитан. – Японцы без меня, конечно, прекрасно обойдутся – они хорошие моряки, но я неплохо знаю лоции европейских прибрежных вод и кое в чем все же могу быть им полезен… А почему бы и вам не найти себе какое-либо занятие, а? Изучить азы морской навигации, например? Или хотя бы просто хорошенько ознакомиться с устройством субмарины, посмотреть, как моряки несут службу…

– Службу они, канальи узкоглазые, несут замечательно! – ухмыльнулся Кремер. – Я тут, между прочим, попытался было поболтать с нашим загадочным Чингисханом, что все время прячется в отдельной каюте, но он этак вежливенько улыбнулся и – шасть в свою каморку! И замочком щелкнул. Тоже мне, «железная маска»… Тогда я решил пройтись по отсекам, полюбопытствовать, как охраняется наш «свинцовый» груз. Замечательно охраняется! Я думал, часовой меня пристрелит, обезьяна поганая! Глазки сузил, автоматом затряс да как зашипит что-то по-своему, сволочь желтая… Так что, я туда больше не ходок, тем более, насколько я понял, господину Накамура не очень-то нравится, когда я «шастаю» по его владениям… А знаете что? Возьмите меня с собой на эту… на вашу вахту! Поскольку я ничего не умею и не понимаю, я буду бить вам склянки… Видите, сколько «морских» слов я уже выучил! Я уже почти готов сдавать экзамен на «морского волка», но одна вещь постоянно, ежеминутно портит мне настроение – в этой проклятой бочке нельзя курить!