Ступи за ограду - стр. 52
– Да, красивый парк.
– Изумительный. Я люблю проводить здесь свободные дни. Гаасбек внутри тоже интересен, но не так. История его довольно любопытна, как, впрочем, любого из феодальных жилищ. Тут существовало укрепление уже в двенадцатом столетии, а в середине шестнадцатого Мартин де Горн построил замок в приблизительно теперешнем виде – нужно учесть, понятно, бесконечные достройки и перестройки после осад и пожаров. Изнутри, со двора, все это выглядит приветливее. Так вы, говорите, аргентинка… – Он еще раз взглянул на нее искоса и хмыкнул. – Подумайте, а я мог бы держать пари, что итальянка. Но, может быть, у вас итальянское происхождение?
– Нет, происхождение у меня испанское, – сказала Беатрис. – Чисто испанское, без примеси.
–Подумайте, – повторил толстяк. – В вашем лице есть мягкость, более свойственная итальянкам, нежели испанкам. Я бы сказал, что тип красоты испанской несколько суше и резче… Явное влияние мавританской крови. Впрочем Сицилия при Гогенштауфенах не многим отличалась от Кордовского халифата.
– Вы историк? – спросила Беатрис.
– Нет-нет. – Он добродушно рассмеялся и снова достал платок. – Я немного занимаюсь историей для собственного удовольствия, как дилетант. Может быть, потому, что у меня слишком точная профессия, история в этом смысле является прямой противоположностью, ха-ха-ха! Я, видите ли, читаю курс гидродинамики в одном из технических колледжей.
– Господи, – сказала Беатрис, – это еще что такое?
– Это раздел механики, рассматривающий законы движения жидкостей. Вы разве не учили физику?
– Терпеть ее не могла, никогда не знала больше чем на шестерку. И то профессор меня просто жалел.
– Пожалуй, – подумав, сказал он, – это действительно не женское дело. У меня было несколько студенток, в разное время, но как-то из них ничего не вышло. Я подозреваю, они просто оригинальничали. Однако становится жарко… Жаль, что здесь не торгуют пивом.
– Скажите, мсье… – нерешительно проговорила Беатрис.
– Роже, – подсказал он. – Меня зовут Роже.
Беатрис поблагодарила и представилась в свою очередь. Роже смотрел на нее выжидающе:
– Вы о чем-то хотели меня спросить?
– Да, но… Нет, это, собственно, пустяк, – быстро сказала Беатрис. – Действительно, здесь очень тепло. Но приятно, – я не люблю холода.
– Еще бы, приехав из Аргентины. А у вас там сейчас жарко и в прямом смысле, и в переносном, верно?
– Да, – рассеянно кивнула Беатрис и потом удивилась: – Почему «в переносном»?
– Ну, я имею в виду вчерашние события, – пояснил Роже.
– А, ну да. – Беатрис помолчала, потом спросила: – А что, вчера произошли какие-нибудь события?
Вы разве не читаете газет?
– Господи, еще чего…
– И радио никогда не слушаете?
– Нет, ну почему же. Иногда слушаю – музыку, но как только начинается болтовня, я выключаю. Еще не хватает слушать о «событиях»! Но вы сказали – в Аргентине?
– Да, там у вас, похоже, какие-то крупные беспорядки.
– Серьезно?
– «Так вот почему Кларина приятельница беспокоилась за своего шефа, – подумала Беатрис. – Ну да, она же сказала – он в Буэнос-Айресе…»
– А что именно, мсье Роже, какая-нибудь забастовка?
– Нет, речь идет о попытке переворота. Армейский путч, насколько я понимаю.
– Ах вот что. Ну, это, наверное, опять какая-нибудь глупость вроде июньской, – ответила Беатрис, со скукой глядя на зубчатую башенку над воротами. – Господи, как мне все это надоело…