Ступени на эшафот - стр. 28
Матвей вышел на средину проезжей части, поднял руку. Лошадь остановилась, кучер с облучка саней закричал:
– Прочь с дороги!
Шинель покрылась инеем, пропиталась влагой от одежды и разобрать, что перед тобой жандарм, невозможно. Иначе бы убоялся кричать кучер. Матвей подошёл к саням. Там хозяин, он распоряжается, а не кучер.
– Господин хороший! Девушка в полынью провалилась, срочно в больницу надо.
– Конечно, конечно, о чём разговор?
Матвей помог девушке сесть. Места в санях-розвальнях только на двоих. Сам на запятки саней, на полозья встал.
– Но, – закричал кучер.
Все команды лошадям отдавались на немного видоизменённом татарском, повелось ещё с времён татаро-монгольского нашествия. До той поры воинство русское было в основном пешим. Конно ехали воеводы да небольшие боярские рати. Русские потом во многом переняли и тактику монгольскую и воинство на коней посадили. Кони мобильность дают, стремительность и мощь атаки. И сейчас, когда пушки появились, на морях броненосные корабли, в почёте в русской армии казаки, драгуны, кирасиры, гусары.
Сытые лошади несли быстро. Хорошо подкованные лошади не оскальзывались в поворотах. За санями клубилась снежная пыль. Кучер кричал:
– Дорогу! Зашибу!
Если на полном ходу лошади собьют зазевавшегося пешехода, быть беде. В лучшем случае изломают, искалечат, а то и убьют. Домчались до Обуховской больницы, что на набережной Фонтанки. Матвей сам озяб сильно. На быстром ходу саней ветер задувал в рукава, леденил шею. Соскочил Матвей с саней у больницы и едва не упал, ноги не держали, окоченели. Купец не побрезговал, помог донести девушку до приёмного покоя. Сёстры милосердия забегали, сняли с пострадавшей пальто, туфли.
– Вы ей кто?
– Случайный прохожий. Она в полынью провалилась, пришлось помогать.
Разговор услышал врач, подошедший сзади.
– Позвольте, вы и сами промокли!
– Есть такое дело.
Отрицать бесполезно, да и зачем. В приёмном покое тепло. Лёд на одежде Матвея подтаивать начал, под ним лужа растекалась. Врач потребовал:
– Вам самому согреться надо. Промокшую одежду снять, обтереться насухо, выпить стакан грогу. Иначе воспаление лёгких приключится.
– Спасибо за совет.
Доктор занялся девушкой. Матвей услышал, как девушка отвечала сестре милосердия:
– Да, Елена Троицкая, учусь в Елизаветинском женском институте.
Матвея попросили выйти, девушку принялись раздевать и посторонний мужчина оказался лишним. Он подошёл к регистратору, попросил разрешения позвонить. Дежурному жандарму в Охранном отделении сообщил, что задержится по уважительной причине. Перехватил на улице извозчика, доехал до дома. Как зашёл в квартиру, мама испугалась, всплеснула руками.
– Матвей! Что случилось?
– В реке побывал. Мне бы переодеться.
Мокрую форму снял. Был второй комплект формы. Переоделся. Отец наблюдал за Матвеем с неодобрением.
– Тебе бы горячего чая с малиной или грога, да в постель. Согреться, пропотеть.
– На службу надо. Не ранен же я.
– Ну да, служба без тебя остановится, террористы Зимний дворец возьмут, а боевики разграбят Государственный банк. Заболеешь ведь, дурень!
Всё же Матвей отправился на службу, чувствовал себя вполне сносно. Переодевшись в сухое, немного обогревшись дома, он уже воспрял духом. Приятно спасти человека, а не отправить его на эшафот, пусть он и виноват.