Студентка, коммерсантка и просто красавица! - стр. 34
Пока не пришёл никто из домашних, спрятала назад тетрадь, запихнула лимонад в портфель и села за уроки.
На следующий день вручила бутылку Юрке:
- Отдай отцу, пусть выпьет. Желательно сам.
Сорокин с недоверием скосил глаз на лимонад:
- Иванова, ты серьёзно? Или успокоительных туда подмешала?
- Сделай, как я сказала. Не поможет, поедем в деревню, - я сунула бутылку ему в руки и ушла в класс, во избежание дальнейших расспросов.
Вечером, когда вся семья уже готовилась ко сну в дверь, раздался стук. Настойчивый, дробный. Открывать пошёл отец:
- Ира, тебя, - он нахмурился, - сообщи своему другу, что для визитов поздновато.
- Прости, пап, наверное, что-то случилось. Сейчас узнаю.
Я выглянула в подъезд, у двери, перетаптываясь от нетерпения с ноги на ногу, стоял Юрка.
- Ирка, получилось! Что ты там в лимонад подсыпала, колись? – он схватил меня за руки.
- Ничего. Не расспрашивай, будь другом. Лучше расскажи, как всё вышло?
- Представляешь, зашёл я к нему на работу, сообщил, что дома кран потёк, пришлось ломать самому. Ну он и отправился чинить, воду перекрыл. Вот я ему и подсунул твой лимонад. Он вечером домой вернулся, не узнать. Не ругается, сидит за кроссвордом, как раньше. Маме «спасибо», «пожалуйста». Чудеса-а-а-а.
Мне самой не верилось в это. С каждым словом друга мои брови поднимались всё выше и выше, стремясь, наверное, слиться с линией волос. Ведь даже читая заговор, в голове крутилась мысль о том, что всё это сказки и дремучие суеверия. А оно вон как. Не знаю, кто удивился больше Юрка или я. Отправив его домой, пошла спать, обдумывая, что можно ведь сильно упростить свою жизнь с помощью чудо-тетради. Честно ли это? А почему нет? Бабка сама мне её отдала, выходит и пользоваться не возбраняется.
В субботу к обеду я ждала подруг сестры, Алка в нетерпении крутилась рядом:
- Только ты уж постарайся, Иришка.
Пришлось выгнать её из комнаты, мельтешение начинало действовать на нервы. Не успело радио пропеть позывные, как раздался стук в дверь. В комнату вошли две девушки.
- Знакомьтесь, - Алла провела гостей, - моя сестра Ира. А это Алёна и Наташа.
Барышни были разные, как день и ночь. Невысокая, хрупкая до прозрачности Алёна, блондинка с голубыми глазами. Точёное, словно фарфоровое, личико, губки бантиком, чуть вздёрнутый носик. Наташа, напротив, была смуглой, с чёрным кудрявым волосом, что блестел на солнце. Высокая, с шикарной фигурой и широкими бёдрами. Кареглазая, с полными, чувственными губами. Более разную пару сложно было и представить.
Девчонки выложили на трюмо свою косметику. Надо ли говорить, что, как и у нас, это были остатки родительских запасов. Конечно, туши и помады сейчас не найдёшь, мигом сметают с прилавков.
Я поковырялась в их сокровищах, поглядывая на «клиенток». Решила начать с Наташи. Её природная красота не нуждалась в косметике, чёрные как смоль ресницы, алая улыбка. Но я решила поэкспериментировать и сделать ей макияж, который в нашем времени называли смоки айс. Тем более что можно обойтись буквально одним карандашом, стоит лишь умело растушевать его.
Усадила девушку на стул и принялась за дело. За мной неотрывно следили Алла и Алёна. Поколдовав над глазами, чуть исправила форму бровей, лишнее пришлось выщипать, уж больно густо они росли. Нанесла тушь, на губы – помаду, глубокого винного цвета. Волосы оставила распущенными, лишь сформировала локоны руками. Отошла, любуясь своей работой.