Студент - стр. 5
Два года отношений. Отношений не самых здоровых. Они определенно ставят на человеке некую печать. С Асей у нас было практически все, кроме банального взаимопонимания и целей. Можно сказать: не было ничего кроме секса. Мы пытались строить «коммунизм» нашей любви, но как и любой коммунизм наш был утопичен, а к середине его «стройки» было понятно – его не будет.
Я проходил мимо метро «Сухоревская», а где-то вдалеке виднелся «склиф», в котором мне вот-вот надо было проходить практику. Садовое кольцо – воронка, машины мчаться по ней на всех жизненных скоростях, так и я мчался от болезненных ощущений, разбрасывая бычки, словно оставляя метки, как это делаю псы, когда уходят далеко от своего дома. Я уходил от этого всего, неизбежно делая круг, из которого было всего несколько выходов. Тем временем часы тикали, а электричка не стала бы ждать меня одного.
***
Она была в лучах июньского солнца, когда я шел, опаленный этой жарой. Она была одета по-летнему: мини-юбка, белая блуза, туфли на небольшом каблуке, черные очки в круглой оправе на переносице. Ее белая гладкая кожа, полные губы, слегка заостренный кончик носа и серо-голубые глаза… Она сразила меня наповал, что я даже и не знал, что мне надо делать. Я растерялся как пятнадцатилетний мальчишка. Она шла как и я на пару по патологии, учились мы на одном потоке. Звали ее Наташа.
– Привет! – чтобы догнать ее мне пришлось максимально ускорить свой шаг, не подавая виду, что я бежал за ней.
– Эм, привет, – у нее был тонкий голос, слегка приглушенный на выдохе.
– Ты же с медпрофа? Я – Ваня. А как тебя зовут?
– Наташа. Да, я с медпрофа. А что такое?
– Не против, если мы пойдем вместе на «патологию»?
– Ну, давай.
– Кто у тебя препод? – этот вопрос – хороший способ выведать в какой группе обучается кто-либо на твоем потоке.
– Кока Хасбулатовна, а у тебя?
– Морозова.
– Ты из группы Энджи?
– Да, я ее одногруппник.
Темы для разговора закончились. Я – не мастер знакомств на улице. Настало слишком курьезное неловкое молчание, которое не хотело уходить. Мы шли метр за метром, продвигаясь к клинике Тареева, а вездесущее молчание нависало как свинцовое небо перед ливнем, томя всех ожиданием либо грозы, либо грома. Сзади подбежала другая девушка, я не знал, кто это, но Наташа явно знала.
– Привет!
– О, привет!
– Ладно, Иван, мы пойдем.
– Да, приятно было познакомиться, а мне надо в «Перекресток», – я помахал им вслед, хотя этого они уже не видели, и зашел в магазин. Ментальные тучи просто растворились, так и не разразившись ливневыми потоками, грозой и порывистым ветром.
***
Мы сидели с Мариной в кромешной темноте. Фильм кончился. Она ждала от меня каких-то действий. Ничего лучше, чем поцелуи на ее диване я предложить не мог. У нее был такой маленький ротик. Это были необычные для меня ощущения. Нас окутывала темнота ночи, а где-то в космосе над Москвой пролетала станция МКС, оставляя белую полосу на черном небе. Мы лежали и целовались одни в большой квартире, которая по-советски была обставлена хрусталем, в которой так по-русски стояли столы с компьютерами и с парой пустых бутылок из-под пива.
– Вань, когда у тебя последняя электричка?
– Не знаю, надо посмотреть, – я достал телефон и открыл расписание, – в час, но она едет до Подольска. Без остановок.