Струна - стр. 34
Да, все объяснимо. Если найти объяснение… Наверняка и Вибрация Великой Струны – тоже какая-то секретная разработка типа инфразвуковых излучателей с тщательно подобранными параметрами. Создается гипнотический эффект и…
– Стой! – раздался приглушенный голос Жени. – Пришли.
– Сейчас тихо! – шепнул подобравшийся сзади Кузьмич. – Сейчас ни одного слова, кроме как по моей команде.
Перед нами – массивная железная дверь. Замочной скважины в ней не видно. Впрочем, несложно догадаться, что такие двери запираются иначе.
Кузьмич, вывернувшись из-за моего плеча, подошел к двери, несколько секунд стоял неподвижно, затем извлек откуда-то маленькую деревянную дудочку. Потом обернулся к нам, предостерегающе поднял палец – и заиграл. Вот уж не думал я, что из дешевой игрушки можно извлекать такую чистую, прозрачную мелодию.
Спустя секунду-другую дверь беззвучно дрогнула и поползла в сторону. Открылся темный проем, дохнуло холодом.
– Сюда! – глазами показал Кузьмич.
И мы шагнули в плотную, густую тьму.
Сперва ничего не было. Потом, медленно и словно нехотя начал разгораться свет. Сначала едва заметное зеленоватое фосфоресцирующее мерцание, точно от гниющего дерева, потом пляска лазурных огней перед глазами, клочья лилового тумана, пронизанные яркими голубыми лучами, – и вот уже все видно как днем.
Оглядевшись, я беззвучно охнул.
Мы стояли в Мраморном зале. Те же черно-зеленые, в узких прожилках стены, те же дуги люминесцентных ламп, тот же расчерченный на метровые квадраты пол. Разве что не было молчаливых людей в лазоревом и не стоял на возвышении судейский стол. Зато, как и в прошлый раз, опрокидывалась с потолка острая пирамида-метроном, и сухие четкие удары разрезали застывший холодный воздух.
Но было и новшество. Тонкая колонна, вырастая из пола, уходила в полутьму потолка и терялась там. Впрочем, слишком уж тонка эта колонна. Не толще каната. Не сравню с корабельным, не доводилось видеть, но в любом спортивном зале есть такой же.
От колонны исходил слабый, но все-таки заметный свет. Голубовато-лазоревое сияние, некая полупрозрачная дымка. Странная, совершенно неуместная аналогия пришла мне в голову – бледная поганка на длинной тонкой ножке, настолько длинной, что и шляпки не видать, теряется на фоне потолка. Или сам потолок и есть шляпка чудовищного гриба?
– Мы пришли! – медленно проговорил Кузьмич. Тяжелые слова, точно гири, падали на черно-зеленый пол. – Мы пришли, и с нами – Приходящий, взыскующий твоей музыки, Струна. Он отрекся от зла и суеты внешнего мира, просты его слова и чисты намерения. За его плечами исполненный скорбей путь, но сердце горит светлым пламенем любви. Мы, недостойные твои служители, рассудив по-земному, приняли решение. Но что наши мысли пред твоей волей, Струна? Скажи свое слово, прими этого человека либо угаси его свет, наполнив последней тишиной.
Он замолчал, но эхо его слов долго еще кружилось по залу, отражаясь от слепых стен, вплетаясь сухой травой в размеренное щелканье метронома.
Потом Кузьмич обернулся ко мне:
– Гляди, Приходящий. Ты в зале Испытания, Великая Струна слышит тебя. Та, чьи Вибрации порождают жизнь, свет, радость. Та, благодаря которой существует и наш мир, и множество других, звучащих в иных Тональностях. Сейчас Струна заглянет в твою душу, впитает твою сущность и изречет слово. Знай – у тебя есть еще возможность повернуться и уйти. Ибо, если Струна найдет в тебе скрытую тьму, ты не выйдешь из этого зала. Тело твое умрет, застынет горой праха, а душа отправится в басовые Тональности, в темные миры Искупления. Если же Струна найдет в тебе свет, она прозвенит, – и с той минуты ты полностью с нами. Решайся же, Приходящий.