Стройотряд - стр. 19
Её слова как-то разрядили обстановку. Девчонки перестали смеяться, сели за стол и уже мирно продолжили беседу об учёбе, о трудностях, которые пришлось всем пережить в этот первый год обучения. Обо всём том, что тревожило и Леньку, и этих смешливых девчонок.
Лёньке с трудом представлялось, что эти хохотушки когда-то станут врачами, будут лечить людей, а он сам тоже когда-то пойдёт в море, хотя рассказывал он об этом вполне серьёзно.
На что Катя как-то задумчиво произнесла:
– Хорошо, наверное, быть женой моряка. Постоянные разлуки и встречи. И если это и в самом деле любовь, то она при каждой встрече будет вновь и вновь разгораться с прежней силой.
– Да брось ты, – перебила её Таня. – Что ты знаешь о разлуках? Я вот когда своего Сашку несколько дней не вижу, то вся от тоски не нахожу себе места. А тут месяцами быть одной… Я даже и не представляю, как это может быть.
Лёнька об этой стороне морской жизни никогда не думал, поэтому задумался над словами девчонок. Точно. А как же это будет на самом деле? Сейчас он это даже и не представлял.
За столом воцарилась тишина, которая через некоторое время была прервана приближающимися голосами парней.
Катя встала из-за стола и, посмотрев в окно, обернулась к девчонкам:
– Хватит, девоньки, болтать. Сейчас работяги наши придут. Кормить их готовьтесь.
Девчонки поднялись из-за стола и начали его накрывать, а Лёнька, поблагодарив за еду, пошёл к бараку.
Зайдя в барак, он увидел несколько вернувшихся с работы озадаченных и возбуждённых парней.
– Здрасьте, – негромко поздоровался он, но никто не ответил на его приветствие.
Все чего-то суетились. Началась беготня. Кто-то переодевался, кто-то побежал мыться, и на Лёньку никто не обращал внимания.
Видя, что он никому тут не интересен, он прошёл в угол, где была его койка, и наклонился над нею, чтобы расстелить бельё.
Но этого он не успел сделать. Неожиданным лёгким боковым толчком в плечо он был свален на койку.
От такого провокационного удара Лёнька, потеряв равновесие, завалился на кровать, но, оттолкнувшись от неё обеими руками, обернулся, чтобы посмотреть на обидчика, и увидел своего одноклассника, Черпака.
Черпак был выше Лёньки, шире в плечах, и его удары иногда причиняли ему много неудобств на ринге. Но сейчас этот удар был сделан несильно, по-дружески, лишь только для того, чтобы Лёнька потерял равновесие.
Черпак, как и прежде, стоял перед Лёнькой довольный и улыбающийся, что подловил его и на этот раз. Они в школе учились в одном классе и занимались в одной секции.
Черпак, как всегда, приветливо улыбался, но вместо приветствия спросил:
– Чего это ты, Лёнь, к нам пожаловал? Или натворил чего?
Он протянул Лёньке руку и, крепко сжав её, рывком притянул его к себе, помогая встать с кровати, затем обнял и дружески похлопал по плечам.
А что было отвечать, когда и так, наверное, все здесь знали о причине Лёнькиного появления, потому что с интересом смотрели на встречу двух друзей и, притихнув, прислушивались к их разговору.
– Да достал я маманю своими загулами, – начал рассказывать Лёнька после того, как Черпак выпустил его из своих объятий, – вот она и пожаловалась папе. А у того, ты же сам знаешь его, разговор короткий. Труд из обезьяны сделал человека, как он говорит, вот ты и докажи, что ты человек. Теперь придётся мне это доказывать здесь, – невесело закончил он.