Строгий адвокат по вызову - стр. 20
Не выдерживая напряжения, я кладу ладони на ее талию, сжимая покрепче… Еще крепче.
Но если мне казалось, что это поможет, то зря…
— Нравится… — говорит Арина, снова запрокидывая голову и закрывая глаза.
Она будто расслабляется, отдаваясь моим рукам. Вот-вот — и стечет свечным воском в подставленные ладони и разрешит вылепить из нее все, что захочется.
Я с трудом вспоминаю, какой вопрос задавал.
Хотя — если ответ «нравится», уже все равно, каким был вопрос.
Все идет по плану…
Жаль, не моему, но это тоже неважно.
Голова плывет, по позвоночнику прокатывается волна жара, ноздри улавливают едва ощутимый запах ее возбуждения. Надо уже что-то делать, но я никак не могу вырулить из ситуации, где я терпеливо выслушиваю Арину в ситуацию, где я увлеченно облизываю ее живот, прикусывая нежную кожу. Прижатый плотной тканью боксеров к животу член аж немеет от желания оказаться в ее руке и, чем черт не шутит, даже во рту.
— В общем, это и был мой последний мужчина, после которого я три года вообще не выносила прикосновения и даже думать не могла о сексе.
Включить мозг. Срочно включить мозг, тут что-то важное говорится.
Ага, вот оно.
Пять лет воздержания, три из них — отвращение к сексу.
Остается еще два…
Вот это уже интереснее.
— С ним все понятно, — сначала голос меня подводит, но я откашливаюсь и продолжаю говорить с оттенком легкого академичного любопытства. — А остальные? Неужели у тебя не было ни одного мужчины, которого ты бы хотела до подгибающихся пальчиков?
Арина поддается моему почти незаметному давлению — я тяну ее к себе, но так медленно, что кажется — это ее собственное решение поставить и второе колено на кровать. Ведь так удобнее.
Она качает головой с весьма огорченным видом.
Нет, ну так не бывает — она настолько идеально сексуальна, что ей не могли попадаться одни криворукие безъязыкие импотенты без фантазии.
Я чуть-чуть ближе подбираюсь к ней, кладу ладони на спину и нажимаю, приглашая расслабиться, опуститься на покрывало, может быть, даже обнять меня.
Она в ответ упирается ладонями мне в плечи и продолжает упорно стоять на коленях, рождая ворох самых непристойных фантазий, которые я обязательно воплощу…
Чуть позже.
Когда эта властная женщина вспомнит, что должна приказать мне ублажать ее.
— Твой первый? — поднимаю бровь. Неужели даже в юности это сокровище не соблазнил хоть кто-нибудь, понимающий, что нужно женщинам?
Арина морщит носик.
Не угадал.
— Мой первый — аспирант в моем институте.
— Почти препод. Это же фетиш почти всех девочек.
— Почти, но не совсем, — отмахивается она. — Он за мной красиво ухаживал, а мне было уже двадцать. Все остальные девчонки давно занимались сексом, я подумала, что и мне пора. Он казался таким надежным…
— Дай угадаю — оказался скучным?
Она только вздыхает.
— И тот, что слово «оргазм» произносил шепотом, конечно, оргазм не умел доставлять? — на всякий случай уточняю я.
— Ты запомнил! — удивляется она, и я отвоевываю еще немного близости. Арина уже почти лежит на мне, хотя все еще держится за мои плечи. — Не умел, ты прав…
— А дальше?
Она задумывается, ее взгляд блуждает где-то под потолком, пока мои ладони сползают ей по крутому склону ей на бедра.
Ее молчание затягивается, и я осторожно касаюсь кончиками пальцев ее живота, веду ими по гладкой и мягкой коже, напряженно всматриваясь в ее лицо, чтобы вовремя сманеврировать.