Стриптизерша для препода - стр. 29
— Все хорошо? — препод заметил мое недовольство,когда я читала текст сообщения.
— Да-да, — поспешила его заверить. Не хотелось жаловаться на неудачное свидание. И зачем я только согласилась погулять с Эдиком?
— Здесь кофе не очень. Лучше пойдемте в проверенное место, где готовят лучшие напитки в городе.
— Ну давайте сходим. Только без кекса, — скоропостижно добавила, чтобы он не придумал себе ничего лишнего.
— Не едите мучного? — Артем Владимирович хитро усмехнулся. — А зря, — он медленно осмотрел меня от бедер до груди. — С вашей фигурой можно есть все.
Я ничего не ответила. Хотелось съязвить и напомнить о том, как он кормил меня вчера своим членом, но я предусмотрительно промолчала. Не знаю, что за игру задумал препод, но я все же попытаюсь ее выиграть.
Мы встали из-за столика. Препод подал мне пальто. Затем с нарочитой галантностью открыл дверь кафе, и мы вышли в сгущающиеся сумерки. Дождь прекратился так же резко как и начался. Только мокрые улицы, здания и деревья выдавали, что недавно их поселили атмосферные осадки. По дороге в кофейню, что находилась на углу Комсомольской и Краснознаменной, препод рассказывал о какой-то высокой ерунде, обращал внимание на афиши выставки авангардистов, разве что стихи не читал. А я шла и думала, мне послышалось, или он на самом деле пригласил меня на кофе с вкусным сексом.
11. Глава 11
Артем
Моя реакция на поцелуй с Настей удивляла даже меня самого. Вместо ожидаемой рефлексии и посыпания головы пеплом, я пребывал в легком возбуждении. Как щеглу с играющими гормонами, мне хотелось догнать ее, затащить в укромный уголок и там, скрываясь от любопытных глаз, предаться разврату. Разбирал бумаги, и думал о чувственных девичьих губах, об упругой груди и ногах. Видимо, кровь окончательно отлила от мозга и вся стекла вниз. Я находился в какой-то особой эйфории, словно меня ненадолго выпустили из клетки. Что-то подобное я чувствовал только когда на первом курсе трахнулся с первой красавицей потока в ванной на вписке в прокуренной насквозь хрущевке. Мы были изрядно пьяны, она упиралась локтями в стиральную машину и нарочито громко стонала, пока я, как кролик под спидами, драл ее сзади. А за дверью наши общие знакомые хлопали в ладоши и орали пошлейшую кричалку «Порево-порево, та-та-та-та-та! Трахаться-трахаться, та-та-та-та-та». Отвратительный в эстетическом и нравственном плане половой акт в тот момент казался прорывом, шагом во что-то большее. Меня увлекало не столько смазанное алкоголем удовольствие, сколько сама атмосфера безбашенности и свободы. Именно такой я представлял себе студенческую жизнь: разгульной и веселой, с нарушением запретов, попранием границ и правил. Без строгого контроля родителей и внимательных соседей. Школьные учителя остались в родном Доброславске, а университетским педагогам было глубоко наплевать на моральный образ своих студентов. Цифры в паспорте делали нас совершеннолетними, а на то, что в голове ветер — никто не смотрел. Мы были официально взрослыми, с соответствующими развлечениями. Конечно, уже через месяц опьянение свободой прошло, деньги, выделенные родителями закончились, а вслед за ними и привезенные из дома продукты. И началась действительно взрослая жизнь. На протяжении всех пяти лет у нас часто бывали такие фесты, вписки и прочие сборища, сопровождаемые оргиями, но уже не было такой беззаботности, как в тот, самый первый раз. Не скажу, что я очень сильно ностальгировал. Если бы не поцелуй с Настей, я бы даже и не вспомнил тот вечер и свою первую в жизни женщину. С ней, кстати, мы после того секса толком и не общались.