Стремянка в небо - стр. 19
– Завтра с утра собираем мужиков и прочесываем лес, – наконец вынес он вердикт.
– Но как же… – попытался возразить Федор.
– А смысл искать сейчас? – понял его Сергей Иваныч. – Темно.
– Ой, что творится! В болоте потопли, бедные! – прижала ладони к щекам Анька. Она давно сидела и слушала, самым незаметным образом ухитрившись присоединиться к компании. От любопытства у нее даже рот приоткрылся. Неудачнее высказаться было нельзя. В менее толерантном обществе за такую реплику человека вежливо попросили бы выйти за дверь – ну или не очень вежливо. Однако здесь карательные меры ограничились недовольными взглядами.
– Только развиднеется, пойдем, – решил участковый. – Я пока по домам пройдусь, мужиков соберу. Со мной пойдете? – посмотрел на ребят он.
– Нет, – отказался Петя. Федор снова попытался возразить и снова запнулся.
– Мы у себя народ соберем, – закончил Петя.
Так и порешили. Сергей Иваныч поспешно начал собираться. В качестве форменного мундира он прихватил только фуражку. Удивительно, но с джинсами и камуфлом она смотрелась вполне органично. Анька с горящими от любопытства глазами увязалась за ним. Гости тоже не стали задерживаться.
Обратно шли молча, говорить не хотелось, да и не поговоришь особо, когда все внимание уделяется исключительно лужам и ямам под ногами. Лишь у деревни Федя открыл рот, но лучше бы он этого не делал, поскольку сказанное не добавило хорошего настроения, а, наоборот, сгустило тревогу до почти физической субстанции.
– Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, – замогильным голосом произнес он. – На маршруте по вашим местам пропала группа туристов. Никто из них так и не был найден. Там, где они останавливались в последний раз, остались все ценные вещи, включая фотоаппараты и коронки из желтого металла.
По листьям зашлепал дождь. Петя промолчал.
Глава пятая
Петя еще не видел последнего привала туристов и в бледных потемках совсем еще раннего утра смотрел на него с интересом. Сзади кто-то засопел. Покосившись за плечо, он обнаружил одного из односельчан. Тот, словно гусак, вытянул шею и во все глаза таращился туда же, куда и Петя. Ему даже показалось, что любопытный односельчанин вот-вот потеряет равновесие и упадет.
Мысль, что он выглядит точно так же, удовольствия не принесла, и Петя принял отсутствующе озабоченный вид: мол, за туристов он беспокоится, но не видит здесь ничего необычного. Смотреть и впрямь было не на что. Ну рюкзаки, потемневшие от росы, ну скатки палаток, подумаешь! Сразу внимание привлекали лишь кучки тряпок и кинокамеры в количестве трех штук, небрежно валявшиеся в траве. Каким же надо быть распустехой, чтобы так бросать дорогую технику! Кучки тряпок – Петя насчитал их ровно двенадцать – располагались на разном расстоянии друг от друга, но не больше трех метров. Приглядевшись, он заметил среди них поблескивающие часы и несколько нательных крестов. Вот тогда ему и стало плохо. Если поднапрячь воображение, то вполне можно представить на их месте людей. Люди стояли, двигались, разговаривали – а потом раз, и осталась от них только одежда. Видимо, хорошим воображением отличался не один Петя, потому что рядом заохали, закрестились, кое-кто забормотал молитвы. Он и не подозревал, что среди односельчан такое количество набожных людей. Впрочем, сейчас Пете было не до этого.