Стрелок. Путь в Туркестан - стр. 33

– Готово, ваше благородие, – доложил, наконец, Будищев. – Теперь не подведет.

– Прекрасно, – кивнул лейтенант и, не удержавшись, спросил: – И часто надо смазывать механизм?

– Пулемет, как женщина, любит ласку, чистоту и смазку, – не задумываясь, отвечал Дмитрий. – Причем, чем тяжелее условия, тем тщательнее надо за ним следить.

– И какие же условия вы полагаете «тяжелыми»?

– Пустыню, наверное, – пожал плечами изобретатель и пояснил: – Жара, пыль, песок.

– Понятно.

Пока Будищев готовил «адские машины» к демонстрации, нанятые им матросы успели налепить рядом с вмерзшим в лёд броненосцем снежных баб. Что интересно, одни делали просто снеговиков, стоящих в ряд подобно солдатам, другие проявили творческий подход и вылепили настоящие скульптурные группки, изображавшие семьи с детьми, причем у фигур, изображавших женщин, рельефно выделялась грудь.

– Вот сукины дети! – добродушно усмехнулся Пилкин. – Хорошо, что я Марию Павловну с собой на это представление не взял.

– Может быть?.. – со значением в голосе поинтересовался состоявший у него флаг-капитаном Верховский.

– Оставьте, – отмахнулся адмирал. – У нижних чинов не так много радостей в жизни. Пусть развлекаются.

– Как прикажете.

Установив пулемет на мостике, Дмитрий обернулся к начальству. Погода для зимнего времени и впрямь была великолепной. На небе ни облачка и лучи не по-зимнему ясного солнышка нестерпимо блестели, отражались от снега, льда. Но это было даже хорошо, а вот отсутствие ветра могло сыграть злую шутку с испытателями. Дождавшись барственного кивка, Будищев нажал гашетку. Мерный рокот тут же заглушил все звуки, а у стоящих строем снеговиков начали рассыпаться головы. Молодые офицеры, увидев это, принялись с улыбками переглядываться, отзываясь о новом оружии явно одобрительно, а державшиеся в стороне матросы разразились радостными криками. Казалось ещё минуту, и они начнут подкидывать вверх бескозырки, но унтера удержали их.

Поменяв магазин, Будищев сделал ещё одну очередь, скосив на этот раз туловища у снежных фигур, после чего прекратил стрельбу, ожидая, когда рассеется дым.

– Ловко! – не то хваля, не то осуждая, отозвался Верховский. – А почему это ты, любезный, вон тех не тронул?

С этими словами офицер указал на «семейную группу» и обернулся к адмиралу, как бы прося присоединиться к вопросу. Пилкина, судя по всему, это обстоятельство тоже заинтриговало, и он с интересом уставился на пулеметчика.

– Солдат ребенка не обидит, ваше высокоблагородие, – с деланым простодушием развел руками тот, вызвав всеобщий смех.

– Циркач! – хмыкнул капитан первого ранга и, подумав, добавил. – А всё-таки дым мешает наводить эти митральезы!

– Не более чем любые другие скорострельные орудия, – благодушно возразил Константин Павлович и, взглянув на часы, спросил у стоящего рядом Барановского: – Но вы, кажется, не только этим удивить хотели?

– Именно так, ваше превосходительство, – почтительно отвечал тот. – Но для показа прочих приборов необходима некоторая подготовка.

Бурное развитие минного вооружения заставило руководство Русского Императорского флота создать для подготовки необходимых ему специалистов Минную школу, а затем и офицерский класс при ней. С момента основания руководил этим «богоугодным заведением» не кто иной, как адмирал Пилкин, слывший большим энтузиастом своего дела, сразу же поставивший обучение на высочайший уровень. А когда Константин Павлович стал заведующим минной частью всего российского флота, его сменил славящийся своей требовательностью Верховский.