Стрелец тебе в Юпитер - стр. 23
– Прости, – еще раз тихо-тихо каюсь я.
Ужасная из меня преступница. Просто отвратительная. Отходчивая и совестливая. Это все влияние Юпитера и ко мне затесавшегося со своими морально-нравственными ориентирами.
– Сам виноват, – цедит Арсений. Разворачивается, гневно кидает сверток со свитером на свой стул и широким шагом направляется на выход.
В офисе повисает тишина, разрезаемая лишь моим громким сердцебиением. Это что же, он меня выбрасывать следом за горшком из окна не собирается?
Повезло.
На ватных ногах я отступаю к своему рабочему месту, испытывая такие внутренние колебания, что кажется, меня штормит.
– Вот это был тачдаун, – бросает мрачно Денис. Эта его спортивная терминология мне ни о чем не говорит, но подозреваю, что то – камень в мой огород.
И мне становится хуже. Хотя куда уж, казалось бы, хуже…
– Ты не виновата, – утешает сердобольная Ксюша. Чем только копает мою яму из чувства вины глубже. Вообще-то все ровно наоборот, виновата только я. Ну что за недоделанная рецидивистка?
Что ж, вот и настало время замаливать грехи волонтерством.
Отрываю нижний ящик стола, вытягиваю завалявшийся там пакет и, сжав его в кулаке, решительным шагом направляюсь на выход. Солнышко, птички, это все, конечно, очень хорошо, но не в момент полного морального падения.
Стоит ли того наука? Я уже и не знаю. Не так страшны и обидны теперь кажутся его вчерашние слова. Отходчивость, кстати, это тоже влияние крупнейшей планеты. Чтоб ее.
Подхожу к машине Шереметьева, где он уже убирает с капота последствия моих научных экспериментов, и без лишних слов присоединяюсь к нему. Получаю жалящий взгляд исподлобья и берусь за ликвидацию последствий. Скидываю в импровизированный мусорный пакет многострадальную герань, черепки, одновременно подставляя его для тех же целей Арсению. Он молчаливо помогает мне избавиться от всех крупных кусков, хотя, наверное, это все же я ему помогаю. И какого черта я не сообразила взять цветок в пластиковом горшке? Боюсь даже представить ущерб от этого глиняного тяжеловеса.
– Ай, – одергиваю руку от острого края очередного осколка. На большом пальце появляется кровавая полоса. – Черт, – рефлекторно засовываю подушечку пальца в рот. Дурацкая детская привычка, не хватает только найти подорожник. Что, кстати, не такая плохая идея, пластырь я, какого-то черта, до сих пор не научилась носить с собой.
А ведь это уже второе ранение за неделю. Я так часто занимаюсь кровопусканием, что скоро сама себя начну подозревать в оккультных приемчиках. Ну или это просто-напросто вселенная отвешивает мне люлей за мои грязные делишки.
Нет, злодейка из меня решительно никакая. Впредь обойдемся без тяжелой артиллерии.
– Кусок несчастья, – бурчит Арсений, в очередной раз проворачивая свои магические фокусы с доставанием кролика из шляпы платка из кармана. Серьезно, ну кто в наше время носит тканевые платочки в нагрудном кармане рубашки?
Не успеваю я удивиться отглаженному куску ткани, как мою руку перехватывают решительные пальцы, а ранение оказывается наскоро перевязано. Моя ладонь задерживается в его чуть дольше необходимого, так, что я замечаю разницу температур нашей кожи и твердые мозоли, которые не встретишь у офисных планктонов.
Интересный новый факт.
Арсений явно тягает железо.