Стрекоза - стр. 12
Шаманка, в свою очередь, тоже осмотрела меня с ног до головы, а потом торжественно произнесла:
– Приветствую тебя здесь, на Лаайниккене, дева. Запомни себя такой, какая ты сейчас – дурной, расколотой, как глиняный сосуд, заплутавшей в своей жизни, как в том густом лесу, по которому ты сюда добиралась.
Айно махнула рукой в сторону леса, браслеты снова приятно звякнули. Потом она взяла меня за руку. Ладонь ее была удивительно мягкой.
– Совсем скоро, дева, ты почувствуешь себя другим человеком. Станешь одной из нас, станешь настоящей сестрой. И тогда Някке, наш дух-покровитель, Хранитель Лаайниккена, возьмет тебя под свое крыло.
Низкий голос Айно завораживал своей глубиной, а пристальный взгляд серых глаз проникал прямо в нутро. Я смутилась, криво улыбнулась, не зная, что ответить на такое напыщенное приветствие, и отец тут же ободряюще похлопал меня по плечу.
Внезапно солнце зашло за большую тучу, и все вокруг потемнело. Айно тревожно взглянула на небо и покачала головой. Обернувшись к отцу, она сказала:
– Уходи, ты лишний здесь. Ты мужчина. Някке уже гневаться начал! Кабы ураган не наслал на поселение…
– Разве мужчинам сюда нельзя? – спросил отец, – а как же ваш помощник?
Айно обернулась и взглянула на мужчину, стоящего неподалеку. Он не спускал с нас глаз и по-прежнему держал наготове свою дубину.
– Это Вейкко. Ему можно здесь быть, он пустоголовый, да к тому же, глухонемой. Хранитель Някке таких жалеет.
Отец задумчиво покачал головой, взглянул на меня напоследок, а потом Айно мягким движением руки подтолкнула его к воротам.
– Все будет хорошо, доченька! Верю в твое исцеление! Скоро увидимся! – сказал на прощание отец, а потом Вейкко закрыл за ним ворота, разрисованные изнутри причудливыми карельскими орнаментами.
Я растерянно смотрела на высокий забор, в один миг разделивший мою жизнь на "до" и "после". Айно подошла ко мне, взяла за руку и посмотрела мне в глаза долгим, пристальным взглядом.
– Темная ты дева, Дана, – загадочно произнесла она, – ну ничего. Някке, наш Хранитель, всех очищает. И тебя очистит, если будешь искренне почитать его.
Я хотела ей сказать, что не согласна и вовсе не считаю себя темной, но Айно схватила меня за руку и повела в ту сторону, где девушки сидели на траве, смотрели на нас и терпеливо ждали возвращения Айно.
– Сестры! – громко проговорила Айно, когда мы вместе подошли к ним, – в сей прекрасный весенний день к нам пришла новая сестра! Принимайте в семью!
Девушки рассматривали меня, тихо перешептывались между собой, но ни одна из них ничего не сказала вслух. Мне показалось, что настроены они не слишком дружелюбно.
– Ее имя Дана, – продолжила Айно, – и пока в ее глазах я вижу только сплошную тьму. Ни одного проблеска света нет в ее душе.
Она замолчала, а потом сказала чуть тише:
– Вы знаете, сестры, что нужно сделать с новенькой, чтобы она смогла войти чистой в женскую спальню.
В наступившем молчании я уловила жужжание шмеля, летающего где-то рядом от цветка к цветку. В мою душу закралась смутная тревога. Взгляд Айно стал строгим, и девушки тоже напряженно смотрели на меня. Потом, по знаку шаманки, они дружно поднялись с земли, обступили меня со всех сторон, по очереди поднимая руки к небу. Их движения были похожи на танец, они касались меня кончиками пальцев, пели едва слышно, шептали по очереди мне на ухо странные, непонятные слова. Их одинаковые серые платья беспрерывно мелькали передо мной. У меня закружилась голова от этого бесконечного круговорота. Постепенно прикосновения становились все более ощутимыми.