Страж мертвеца - стр. 9

Поравнявшись с командирами дивизии и бригады, артиллерист механически отдал честь и собирался проехать мимо. Полковник дал ему знак остановиться.

– Капитан Колтер, – сказал он, – на следующем подъеме противник расположил двенадцать орудий. Если я правильно понял генерала, он приказывает вам выкатить пушку на вершину холма и вступить в бой.

Повисло молчание. Генерал бесстрастно наблюдал за похожим на рваное облако синего дыма полком, продирающимся сквозь густые заросли вверх по склону холма. Но капитан не смотрел на командира. Он заговорил, медленно и с заметным усилием:

– На следующем подъеме, сэр? Орудия расположены возле дома?

– А, вы раньше бывали здесь. Прямо у дома.

– И нам действительно… необходимо… атаковать их? Приказ не подлежит обсуждению?

Он заметно побледнел. Его голос охрип и срывался. Полковник был изумлен и задет. Он украдкой взглянул на командира, но лицо того было неподвижно. Оно казалось отлитым из бронзы.

Мгновением позже генерал двинулся прочь вместе со штабными и сопровождающими. Полковник, униженный и возмущенный, хотел было отдать капитана Колтера под арест, но тот тихо бросил несколько слов сигналисту, отдал честь и поскакал прямо к теснине, где остановил лошадь и поднес бинокль к глазам, застыв, как изваяние, и резко выделяясь на фоне неба.

Сигналист притормозил и исчез в лесу. Его рожок запел среди кедров, и почти сразу оттуда появилась, грохоча и подпрыгивая в облаке пыли, замаскированная и готовая к бою пушка, запряженная шестеркой лошадей и сопровождаемая полным артиллерийским расчетом. Ее повезли мимо мертвых лошадей по направлению к роковому гребню. Взмах руки капитана, расторопные движения заряжающих, и сразу, как только затих грохот колес, огромное белое облако поплыло вниз по склону, и оглушительный выстрел ознаменовал начало сражения в теснине Колтера.

Не будем описывать в подробностях события и ход этого страшного боя – он шел к очевидному исходу, менялся лишь накал отчаяния. В ту же секунду, когда орудие капитана Колтера изрыгнуло облако дыма, двенадцать облаков поднялись в ответ из-за деревьев, окружающих усадьбу плантатора. Глубокое многоголосое эхо раскатилось по долине, и с той минуты до самого конца канониры Федерации вели свой безнадежный бой в вихре живого металла, чей полет подобен молнии и чье деяние – смерть.

Не желая наблюдать за борьбой, которой не мог помочь, и за бойней, которую не мог предотвратить, полковник поднялся по склону в паре сотен метров слева от теснины, которая, хоть и не была видна оттуда, изрыгала все новые и новые клубы дыма и походила на жерло вулкана перед извержением.

Полковник смотрел в бинокль на расчеты противника, подмечая результаты стараний Колтера – если, конечно, тот был все еще жив и направлял огонь. Он увидел, что артиллеристы, игнорируя орудия, чьи позиции можно было вычислить только по клубам дыма, сосредоточили огонь на единственной пушке, стоящей на открытом месте – на лужайке перед домом. Снаряды взрывались вокруг этого орудия с интервалами в несколько секунд. Судя по струйкам дыма над пробитой крышей, некоторые попадали в дом. Фигуры мертвых людей и лошадей были едва видны.

– Если наши товарищи так расправляются с неприятелем, имея в распоряжении одну-единственную пушку, – заметил полковник адъютанту, оказавшемуся рядом, – то какие же потери они сами должны терпеть от тех двенадцати? Спуститесь и передайте поздравления командиру нашего орудия – его стрельба исключительно точна. – Он обернулся к генерал-адъютанту: – Вы заметили, с какой неохотой Колтер подчинился приказу?