Страж для невезучей леди - стр. 15
Но он вновь опустел.
Ох, бесы!
— Мне нужно уйти, но я приду к тебе завтра. Если тебе захочется меня прикончить — лучше так. Хотя бы отправят на каторгу, а не в Дом скорби. Поверь, каторга лучше, — сказала жестко, достав из мешка другое яблоко и положив его на колени мужчине. — До встречи.
***
Он стоял напротив меня, полностью обнаженный. Странное чувство. Я никогда до этого не видела голого мужчину. Пусть и во сне — а я понимала, что это очередной сон, — но чтоб так… близко… доступно. Можно разглядеть каждую черточку, каждый рунический шрам, которые тянутся по всему телу, сплетаясь в неизвестные фразы.
Просто стоял. Без движения. Позволяя рассмотреть его подробнее.
Глаза темны что ночь, укутанная тучами, и взгляд невыносимо тяжелый. Тонкие губы поджаты. Он весь угловатый, острый, колючий. Не человек — зверь, запертый в людское тело.
Поддавшись непонятному порыву, я коснулась его груди ладонью. Сердце глухо ухало под пальцами. Горячий, почти обжигающий, словно внутри него не угасает пламя.
Возможно, так и есть.
Пальцы прочертили путь до впалого живота, а затем остановились. Отдернулись.
Пусть это и сон, где разрешено многое, но нельзя же так бесцеремонно ощупывать незнакомого мужика.
— Я приходила в лечебницу, пыталась поговорить с тобой, — обратилась к нему как к давнему другу, с неприкрытой обидой. — Но ты не ответил.
— Знаю, — произнес глухо, и шрамы начали проступать алым цветом, сочиться огнем. — Мне нечего тебе сказать. Неужели ты этого еще не поняла?
Ответ как удар наотмашь. Резкий. Честный. Лишенный эмоций.
— Почему тогда ты здесь? Почему общаешься со мной? — Я скрестила руки на груди, возмущенно надула губы.
— Это тебя надо спросить, почему я здесь... в таком виде, — окинул себя долгим, насмешливым взглядом.
— Тебя упекут в Дом скорби. Отец рассказывал мне об этих домах, оттуда не возвращаются. В твоих же интересах очухаться. Я понимаю, ты — плод моего воображения. Я чувствую себя виноватой, поэтому вижу тебя во сне. Но…
— Да перестань же ты тараторить! — рыкнул, морщась от боли, а затем добавил уже спокойнее: — Кстати, спасибо за яблоки. Великодушно.
Он ухмыльнулся — почти по-человечески, — после чего вновь исчез, охваченный жаром.
***
Минула шестая ночь, которую я провела бесцельно пялясь в потолок.
— Доброе утро, — улыбнулся Грегг, когда я вломилась в кухню и бахнула кофейник о стол. — Так, кто-то не в настроении. Пойду, пожалуй.
— Иди, — сквозь зубы.
Всё, сегодня же выпрошу задание посложнее и подальше отсюда. Уеду на раскопки каких-нибудь пещер. На полгода или год, так будет правильнее.
Не могу находиться в этом городке.
— Олли, ты после возвращения из шахт какая-то повернутая, — Грегг покачал головой. — Понимаю, тебя крепко припечатало. Но нельзя же срываться на всех и вся.
— Отстань, пожалуйста. Дай мне разобраться в своей жизни самостоятельно.
— Дам, конечно. — Грегг закрыл книгу, которую читал за завтраком. — Ты когда в последний раз нормально ела? Не травами упивалась, а кушала что-то. А?
Я задумалась, но так и не смогла вспомнить точный день.
— То-то же и оно, — сосед развел руками. — Я беспокоюсь за тебя, разбирайся уже со своими проблемами и становись обычной.
Легко сказать. Но как это сделать, если по ночам я боюсь ложиться в постель, ибо посреди ночи придет мой персональный кошмар?