Стратегия Левиафана - стр. 7

За фанатичное стремление в завтра, игнорируя сегодняшний день, порицали большевиков: надобно жить и сегодня! Комфортная жизнь Ягоды, Берии, Гиммлера, Гувера, Щелокова такова, что в будущем лучше не будет. Используя марксистский термин, создается «общественная природа труда», и она значима не менее, чем конечный продукт труда, который получат завтра.

Так возникает люфт между прогрессом и трудом сегодняшнего дня, между гражданским долгом и социальным статусом – и в этом пустующем пространстве находит себе место промежуточный продукт труда. Постепенно он заменяет представление об идеале.

Сегодня гражданин может поинтересоваться характером труда другого гражданина; мы не в феодальном обществе, где смерд не спрашивает, почему хозяин богат. Мы в открытом обществе, и смерду терпеливо объясняют, что он сам виноват в своей судьбе. Он на самом дне по причине некачественной трудовой деятельности. Смерду кажется, что он работает много, но это не тот труд, который обществу жизненно нужен.

Граждане с низкой зарплатой негодуют по поводу вилл и яхт богачей, им разъясняют:

– Миллиардер тяжело работает. Он на ответственной работе, понимаешь? Поэтому он так много ест, имеет много дворцов.

– Я тоже работаю! – ярится таксист (библиотекарь, рыбак, врач, учитель).

– Твой труд не столь важен для общества, как труд владельца нефтяного терминала или труд банкира.

– Это почему же?

– Ты просто возишь людей на машине (лечишь от гриппа, учишь читать), а они обеспечивают функции общества в целом.

– Продукты дорожают, образование платное, квартиру не купишь, пенсия низкая! Что хорошего они сделали для всех, чтобы им дали миллиарды?

– Если бы не они, ты бы вообще на улице спал, а твоих детей волки съели. Спасибо скажи за то, что есть. Миллиардеры содержат общество в порядке, пусть и относительном.

– В чем их труд состоит? По телефону говорят и обедают!

– Проводят деловые встречи и дают распоряжения. Ты бы этого не сумел.

– Вы мне дайте этот бифштекс!

Смерд не понимает, что даже бифштекс он съесть качественно не сумеет, не зная, каким вином запить и какое мясо выбрать; не говоря о том, что к бифштексу положен костюм, ресторан, собеседник.

Смерд в толк не возьмет, что рантье, которые живут на проценты от капитала, тяжело трудятся, распределяя вклады на депозиты. Акционеры, имеющие доходы с акций, нервничают, перемещая акции на бирже; спекулянты потеют, следят за курсом валют; брокеры устают, следя за индексами. Рабочие, у которых сливели губы с холода, пока они грузили дрова на трудовом субботнике, вкалывали меньше, чем аккуратные люди, сидящие в кресле с бокалом вина.

Главное, чего не может смерд понять, – почему этот труд важнее, нежели производство простых вещей? Ведь на свои капиталы богачи покупают то, что сделал смерд, – они не могут жевать деньги. А значит, думает бедняк, его труд все-таки важнее. Джанни Родари в детском стихе «Чем пахнут ремесла» передал эту мысль так: «Только бездельник не пахнет никак». Дармоед в офисе ничем не пахнет – но на свои миллионы он купит хлеб, который испек пекарь. Не может труд по производству денег сравниться с трудом пекаря!

Смерду объясняют, что все наоборот. Накопления банкира нужны всем – на эти деньги будет осуществляться прогресс всего общества.

Ты ведь сознательный гражданин? Обществу нужен прогресс. Прогресс сделает общую жизнь более качественной. А для прогресса нужен рынок, соревнование. А для соревнования нужны деньги, чтобы стимулировать победителя. А чтобы денег было много, нужны банкиры и брокеры. Существование буржуя – гарантия жизни общества.