Стратегия Банкрофта - стр. 46
Райнхарт был незыблемой скалой. Единственной опорой, на которой держалась жизнь Белнэпа. Он стоял рядом с другом, скорбя по Иветте, но еще больше ему было жалко самого Белнэпа. Однако Белнэп не стерпел бы жалость ни от кого, и Райнхарт, почувствовав это, приправил сострадание сарказмом. «Кастор, если бы я не был уверен в обратном, – сказал он, обнимая друга за плечо и стискивая его с чувством, которое никак не вязалось с его словами, – я бы сказал, что ты приносишь несчастье».
Каким бы нестерпимым ни было горе Белнэпа, он даже смог изобразить мимолетную улыбку.
Затем Райнхарт посмотрел ему в глаза.
– Ты знаешь, я всегда буду рядом с тобой, – тихо промолвил он. И эти простые, откровенные слова были подобны клятве на крови, которую один воин дал другому.
– Знаю, – ответил Белнэп, чувствуя, как подступивший к горлу комок мешает ему говорить. – Знаю.
И это было так.
Нерушимые узы преданности и чести: и в этом тоже была глубинная истина. Именно эта истина должна была поддерживать Белнэпа в Риме. Обидевший Поллукса, берегись Кастора. Обидчики больше не могут чувствовать себя в безопасности.
Они потеряли право жить.
Лимузин «Мерседес-Бенц 56 °CЕЛ», подкативший к дому Андреа, показался ей до абсурда не к месту – длинный, обтекаемый, черный. На этой скромной улочке, застроенной небольшими домами с крошечными садиками, он выглядел таким же чужеродным, как и породистый арабский скакун. Но заседание попечительского совета было назначено на сегодня, а как объяснил Хорейс Линвилл, для того чтобы добраться до штаб-квартиры фонда Банкрофта, надо попетлять по проселочным дорогам округа Уэстчестер, не указанным ни на одной карте. Ну а заблудиться в самый первый раз – это будет совсем некстати.
К концу двухчасовой поездки водитель сворачивал с одной узкой дороги на другую такую же, – судя по всему, это были коровьи тропы, лишь недавно заасфальтированные. Андреа пыталась запомнить дорогу, сознавая, что повторить ее самостоятельно она все равно не сможет.
Катона, расположенная всего в сорока милях к северу от Манхэттена, представляла собой своеобразное сочетание сельского обаяния и богатства. Сама деревня, часть поселка Бедфорд, была словно декорацией к викторианской идиллии; однако все главное было сосредоточено в лесах вокруг. Именно здесь семейство Рокфеллеров владело просторным участком, по соседству с международным финансовым гением Джорджем Соросом и десятками других миллиардеров, предпочитающих держаться подальше от широкой публики. По какой-то причине самые богатые мира сего стремятся жить в Катоне. Поселок был назван в честь индейского вождя, у которого эти земли были куплены в начале девятнадцатого столетия, и, несмотря на всю свою пасторальную привлекательность, коммерческий дух, проявляющийся в покупке и продаже недвижимости, знаний и человеческих душ, с тех пор нисколько не ослабел.
Неровная дорога явилась испытанием даже для сверхмягкой подвески «Мерседеса».
– Прошу прощения за тряску, – извинился невозмутимый, предупредительный водитель.
Дорога проходила через бывшие сельскохозяйственные угодья, выведенные из обращения несколько десятилетий назад и с тех пор частично отвоеванные наступающим лесом. Наконец впереди показался красивый кирпичный особняк – красный кирпич георгианской эпохи, с углами и карнизами, отделанными белым портлендским известняком. Три этажа, остроконечная крыша с мансардой – здание выглядело внушительно, но в то же время без претензий.