Стратегия Александра Невского - стр. 9
Принято считать, что богословский дискурс Церкви Востока исходно был задан традициями Антиохийской богословской школы. Наряду с Александрийской школой, она представляла собой ведущий центр ранней христианской философии. В отличие от александрийцев, антиохийцы сторонились аллегорических трактовок и увлечения символическим. Они призывали смотреть на библейские положения буквально, в их конкретном и историческом значении. Если александрийцы апеллировали к Платону, то антиохийцы преимущественно к Аристотелю. Это не означало, вместе с тем, того, что Антиохийская школа избегала метафизики. По свидетельству современников, антиохийцы чертили геометрические фигуры, пытаясь через них изложить учение о Боге. За чрезмерное увлечение математикой – в противоположность богословию – Евсевий Эмесский был даже изгнан паствой. К антиохийцам принадлежали видные фигуры в истории Церкви, такие как Кирилл Иерусалимский, Иоанн Златоуст, Феодорит Кирский. Упадок школы, да и самой Антиохии в качестве богословского центра, произошел после осуждения учения Нестория (381–451) усилиями Кирилла Александрийского и его сторонников. Причем Несторий, будучи архиепископом Константинопольским, имел сильные позиции, и победа Кирилла не была предопределена. Влияние Антиохийской школы в Византии фактически пресеклось. Однако оно оказалось сохранено в определенной мере на восточных пространствах христианской ойкумены. Ей унаследовала именно Церковь Востока (несторианская), условно развивавшаяся в дискурсе антиохийской традиции8.
Деление на александрийцев и антиохийцев имело, конечно, условный характер, и можно говорить скорее о различиях богословских акцентов, нежели о различиях взглядов. Но в данном случае важна фиксация причастности Церкви Востока к исходной традиции христианского богословия. Различия в акцентах отразились частично в общих богословских установках православной и ассирийской Церквей – большей мистичности первой и большей конкретизации – второй, проявивших себя в том числе и в XIII столетии.
Основная богословская позиция Церкви Востока состояла в признании двух естеств Христа – Божественного и человеческого. Они неслиянны и нераздельны, составляя единое Лицо единения – Христа. Спаситель выступает и Богом, и Человеком одновременно. Однако в рамках этой платформы имели место богословские вариации. Церковь Востока не выработала столь же жесткой догматики, как на Западе, чему способствовали решения Вселенских соборов. В ней доминировали на разных этапах различные течения. Но диофизитская линия христологии, согласно которой в Иисусе Христе признавалось две природы – Божественная и человеческая, при всех вариациях трактовок оставалась незыблемой. Такая ситуация хотя и приводила к эклектике, давала хорошие шансы на диалог9.
Терминологические сложности привносило использование в Церкви Востока наряду с понятием «ипостась» сирийского по происхождению понятия «кнома». Чаще всего оно и переводилось в качестве «ипостаси». Но точность такого перевода вызывала сомнения. Вероятно, речь шла не об ипостаси как фюсисе, а ипостаси – индивиде. При должной переводческой проработке проблема могла быть снята, но этого не случилось. Размежевание Церквей усиливалось.
Исследователями выделяется как минимум четыре направления христологии Церкви Востока. Среди них – феодорианское (Феодор), баббидское (Баббид), сабришское (католикос Сабришо I) и нисибинское (Хнана Адиабенский). Последнее фактически примыкало к византийскому халкидонскому богословию. В этой части богословского спектра Православие и Церковь Востока фактически смыкались друг с другом