Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис - стр. 5

Тем не менее по прошествии четырех десятилетий тот самый трансатлантический обороняющийся Запад вдруг превратился в сильнейшего игрока на мировой арене. К краху Советского Союза в 1991 году, последовавшему за распадом советского блока в Восточной Европе двумя годами ранее, привело сочетание социальной усталости, политической несостоятельности, идеологических и экономических просчетов марксизма, а также успешной внешней политики Запада по «военному сдерживанию» и мирному идеологическому проникновению. Непосредственным результатом этого краха стало окончание полувекового разделения Европы. В глобальном смысле он также знаменовал превращение Евросоюза в самостоятельный источник весомого финансового и экономического (а в перспективе даже военно-политического) влияния. Таким образом, поскольку объединяющаяся Европа оставалась в геополитическом союзе с Соединенными Штатами – к тому времени единственной в мире военной сверхдержавой, обладающей самой передовой и процветающей экономикой, – атлантический Запад на пороге XXI века готовился к наступлению новой эры своего господства.

Финансово-экономический фундамент для этой мировой гегемонии уже существовал. Даже во время «холодной войны» капиталистический строй и невероятный динамизм американской экономики обеспечивал атлантический Запад несомненным финансово-экономическим преимуществом перед своим геополитическим и идеологическим противником, Советским Союзом. Поэтому, несмотря на серьезную военную угрозу, атлантические державы смогли закрепить свое господствующее положение на мировой арене посредством развивающейся сети взаимодействующих международных организаций, начиная от Всемирного банка и МВФ и заканчивая ООН, тем самым создавая фундамент для долгосрочной мировой гегемонии.

Аналогичным образом выросла в этот период идеологическая привлекательность Запада. В Центральной и Восточной Европе Запад рождал благоприятный образ соблюдения прав человека и политической свободы, тем самым ставя Советский Союз в невыгодное положение. К концу «холодной войны» Америка и западные страны уже прочно ассоциировались с универсально привлекательными принципами человеческого достоинства, свободы и процветания.

Если притягательность Запада возрастала, то географический охват после Второй мировой, наоборот, существенно сузился. Две мировые войны значительно подорвали силы западных империй, а новый гегемон – Америка – отказался от имперского наследия европейских союзников. Президент Рузвельт открыто заявлял, что активное участие Штатов в освобождении Европы во время Второй мировой не подразумевает реставрации колониальных империй Великобритании, Франции, Нидерландов, Бельгии и Португалии.

Однако принципиальное неприятие Рузвельтом колониализма не мешало ему проводить захватническую политику, нацеленную на занятие ключевых позиций в основных нефтяных странах Ближнего Востока. В 1943 году, беседуя с британским послом в США у карты Ближнего Востока, Рузвельт высказался без обиняков: «Персидская нефть ваша. Иракская и кувейтская – пополам. Но саудовско-аравийская – наша»[1]. Так началось обернувшееся впоследствии серьезными проблемами политическое вторжение США в этот регион.

Конец европейских империй во многом приблизила растущая напряженность в колониях. Началась борьба за национальное освобождение, советская идеологическая и вооруженная поддержка угнетенных сильно осложняла репрессивные меры. В новой политической действительности распад старых колониальных империй европоцентрического Запада оказался неизбежным. Британия мудро (не дожидаясь, пока ее вынудят силой) предпочла удалиться из Индии, а потом и с Ближнего Востока (оставив после себя религиозную и этническую неразбериху, которая обернулась колоссальной гуманитарной трагедией в Индии и вылилась в непрекращающийся палестино-израильский политический конфликт, от которого по-прежнему стонет и Запад, и Ближний Восток). С подачи США британцы почти добровольно отказались от своих африканских колоний. Голландцы в Индонезии предпочли остаться и применить силу – но потерпели поражение. Точно так же проиграли и французы в двух кровопролитных колониальных войнах – сперва вьетнамской, затем алжирской. Португальцев вынудили уйти из Мозамбика и Анголы. Таким образом, географические границы Запада сжимались, тогда как геополитическое и экономическое влияние, наоборот, росло – в основном благодаря расширяющемуся международному господству американской культуры, экономики и политики.