Стратагемы 1-18. Китайское искусство жить и выживать. Том 1 - стр. 3
В эпоху Древнего мира ведение войн при создании великих империй привело к совершенствованию вооружений. Мечи и кольчуги, копья и щиты, наконец, боевые колесницы – все это было на вооружении армий Древнего Египта, Персии, Греции, Рима, Китая. Но кроме развития наступательного и оборонительного оружия должна была совершенствоваться и полководческая мысль. Военачальник должен был всесторонне изучить предстоящего противника, местность, где пройдут боевые действия, особенности климата. И, главное, в результате такого комплексного анализа полководец составлял план каждого из сражений и всей кампании. Разумеется, план был секретным. В нем обязательно должны были содержаться элементы, которые, по мнению его составителя, обеспечивали успех отдельных баталий и всей войны.
Византийская стратагематика уходит своими корнями в богатейший арсенал военной и дипломатической науки, доставшийся ей от Древней Греции и создававшего империю Рима. Однако, если к стратегии во все времена относились предельно серьезно[14], позволяя шутить по поводу нее лишь в поэзии[15], то в эллинско-римском мире стратагемы использовались, но, «при всей их полезности, не рассматривались ни греками, ни римлянами как разновидность рациональной науки о войне, поскольку связывались не с расчетом, а со случаем»[16].
Как само слово «стратагема», так и систематические описания хитростей и уловок со времен Античности появились именно на страницах военных сочинений. В названиях греческих и римских памятников используется транслитерация древнегреческого слова στρατηγήµα – стратигима (мн. число στρατηγήµατα – стратигимата), которое использовал и Фронтин, для остальных случаев используется транслитерация принятого в современных европейских языках слова (stratagem – англ., stratagйme – франц., stratagem – нем.), закрепившаяся и в русском языке.
До нашего времени дошло два военных трактата – «Стратегемы» греческого автора II века н. э. Полиэна[17] и «Стратегемы» римского военного теоретика I века н. э. Секста Юлия Фронтина. Именно Фронтин и дал первое в Европе определение стратагемы[18]. В Древней Греции и Риме понятия στρατηγικά (стратигика) и στρατηγήµατα – (стратигимата), ставшие впоследствии названиями разных жанров литературы, были достаточно близки. Как отдельный жанр στρατηγήµατα сформировались достаточно поздно, уже после создания стратегик, тактик и полиакретик. Сложную связь понятий στρατηγικά и στρατηγήµατα отмечал и Карл фон Клаузевиц: «На первый взгляд кажется правильным, что стратегия получила свое название от хитрости и что при всех действительных и кажущихся переменах, которым подвергалось ведение войны со времен греков, это название все еще указывает на специфическую сущность стратегии»[19].
Полиэн собрал в 8 книгах свыше 900 таких стратагем, которыми пользовались в реальной жизни греческие военные и политики, а также которые упоминались в художественной литературе, в частности в «Одиссее» Гомера. Герои греческой мифологии также являлись для него составителями и пользователями стратагем. Обращаясь к стратагемам Полиэна, мы сразу замечаем их созвучие китайским стратагемам. И не просто обнаруживаем созвучие, а, более того, прямые аналоги. Вот, например, стратагема № 9 «Телемен»:
«Телемен вместе с другими Гераклидами, желая переправиться на Рион, послал локров-перебежчиков сообщить пелопоннесцам, что они стоят на якоре в Навпакте, чтобы казалось, что собираются отплыть к Риону, но их