Страсти по власти: от Ленина до Путина - стр. 21
Зиму 1921–1922 года Ленин пережил очень тяжело: опять появились головокружения, бессонница и головные боли. Профессору Даркшевичу, вызванному к Ленину, больной пожаловался на неврастению, лишавшую его возможности работать так, как прежде, и некоторые навязчивые идеи. Это пугало Ленина: «Не грозит ли это мне сумасшествием?» – спрашивал он у доктора. В отличие от врачей, считавших, что кроме сильного переутомления у Ленина ничего нет, сам он понимал, что болен тяжело. По поводу первых обмороков он говорил наркому здравоохранения Семашко, что это первый звонок. «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка».
В начале марта 1922 года Ленин по совету врачей все же выехал на отдых в деревню Корзинкино в Подмосковье, но продолжал работать и там. В конце марта он вернулся в Москву; состояние его здоровья заметно улучшилось, но ненадолго: в апреле снова начались головные боли, бессонница и нервозность. Дело дошло до того, что Ленин не смог участвовать в XI съезде партии и выступил только в конце с коротким заключительным словом. Это был последний партийный съезд, на котором он выступал.
В апреле 1922 года он писал Орджоникидзе, что хочет уехать жить на Кавказ: «Мне надо поселиться отдельно. Разговора даже втроем я не переношу (однажды были Каменев и Сталин у меня: ухудшение)».
Врачи долго ломали голову: что все-таки происходит с Лениным? Решили, что плохое самочувствие Ильича объясняется результатом хронического отравления свинцом: две такие пули все еще оставались в его теле с 30 августа 1918 года. Германские доктора настояли на удалении этих пуль. Сам Ленин отнесся к этому скептически и позволил вырезать только одну пулю, которая прощупывалась рукой под кожей над правой ключицей, и не трогать другую: «Чтобы вы ко мне не приставали». Для этой несложной операции из Германии был приглашен хирург Борхардт, который и удалил ее 23 апреля 1922 года. Ленин хотел уехать тотчас после операции, но доктора уговорили его провести хотя бы сутки в Боткинской больнице. Пикантная деталь: так как мест в мужском отделении не было, Владимир Ильич провел ночь в женском. Однако самочувствие Ленина и после операции не улучшилось: его по-прежнему мучила бессонница с постоянным «прокручиванием» событий, произошедших за день, участились головные боли, резко снизилась работоспособность. «Я стал совсем не работник», – жаловался он врачам.
В конце мая 1922 года Ленин решил отдохнуть в местечке Шарташ под Екатеринбургом, полагая, что этот отдых будет полезен не только ему, но и Надежде Константиновне Крупской, которая страдала базедовой болезнью. Однако этим планам не суждено было сбыться. Двадцать третьего мая Ленин уехал в Горки (которые ему полюбились еще со времен свердловского заточения) и попытался работать. Вид у него, по свидетельству близких, был больной и подавленный. Двадцать пятого мая после ужина у Ленина появилась изжога (такое бывало и прежде), какие-то боли в животе, рвота. Вызванные врачи нашли у него пищевое отравление. Перед сном он почувствовал слабость в правой руке и ноге и головную боль. Утром Ленин с трудом вспомнил случившееся, не смог читать, попробовал писать, но с трудом вывел только букву «м». Утром слабость в правых конечностях продолжалась около часа; затем все прошло.