Страсти по рыжей фурии - стр. 8
Я не собиралась всерьез становиться актрисой, просто мне было интересно узнать свои возможности. После того как возникло и тут же лопнуло подобное мыльному пузырю желание стать дипломатом, никаких других желаний у меня не возникало.
Вообще я долго не могла прийти в себя от удивления, когда меня приняли в этот вуз, где конкурс считался одним из самых огромных. При поступлении я видела рядом с собой множество красивейших девушек, которые не шли ни в какое сравнение со мной. Их классические «девяносто-шестьдесят-девяносто» буквально подавили меня. Девушки смотрели гордо и с достоинством, правда, с каждым следующим туром гордость их таяла, как и их число. «Недостаток актрис на характерные роли!» – зашушукались они, поглядывая на меня с завистью, потому что метили только в героини. Я была – для характерных ролей. Но я не особенно надеялась, что поступлю, и прочитала комиссии басню «Лиса и виноград» с ледяным презрением ко всем тем, кто толпился в тот момент в коридоре, снедаемый честолюбивыми желаниями. И меня приняли.
«Валькирия! Вагнер! Ирландские саги! – с восторгом завопил, обсуждая мою кандидатуру, о чем я узнала несколько позже, один известный режиссер, сидевший в комиссии. – В нашем сценическом пространстве не хватает ведьм!» Ему тут же возразили, что ведьм очень даже хватает, на что он ответил, будто я – ведьма природная, что называется – от сохи, а все прочие – просто стервозные женщины.
Так вот, на один из учебных спектаклей пришел мой муж – я как раз играла леди Макбет в пьесе Шекспира. Старый актер, руководивший нашим курсом, так и заявил перед постановкой: «А эта рыжая бестия будет у нас самой главной злодейкой!»
Насколько я поняла по реакции зала, в основном заполненного родственниками и друзьями участвующих в спектакле, а также студентами других курсов, я играла довольно прилично. Я не форсировала голос, не делала никаких зловещих движений, я была мила и очаровательна – так решил наш Мастер. Я пугала зрителей своими любовью и честолюбием, свойственными каждой женщине, просто в своих амбициях я, леди Макбет, зашла слишком далеко...
«Любовь... О! Это страшная сила! – вопил Мастер на прогонах, ругая нас всех почем зря. – Помните – любовью можно убить... Танита, покажите мне любовь!» Я вспомнила Сержа Мельникова и показала эту самую любовь. Даже лорд Макбет, которого играл Виталька Апельсинов, позже уехавший в провинцию, был подавлен.
Мой муж сидел в первом ряду. Подозреваю, он имел очень смутное представление о Шекспире и поэтому просмотрел начало спектакля с весьма заинтересованным видом. Но чем дальше, тем пристальней всматривался он в меня, тем реже хлопал в ладоши, тем непроницаемее становилось его лицо. Я в роли леди-убийцы напугала его! Кажется, именно тогда он впервые задумался о моем внутреннем содержании, тем более что внешняя, постройневшая форма уже мало привлекала его.
– Я боюсь тебя, – признался он мне через несколько дней. – Ты холодная и злая.
– Я не злая.
– Нет, злая!
Он едва не плакал, словно маленький мальчик, у которого отняли его любимую игрушку. Не знаю, то ли я действительно хорошо сыграла леди Макбет и мой муж, человек довольно простоватый, идентифицировал меня с этим зловещим образом, то ли он наконец почувствовал, что я совсем не та солнечная весенняя женщина, которой ему до сих пор казалась.