Страсти по борзым. Повести и рассказы - стр. 7
Она увидела то, что не могла видеть со своего места Ольга. Отвернув голову от Ольги так, чтобы его морду видела только Милка, Свиреп, дрожа от ярости губами, метнул на неё такой злобный взгляд, что пригвоздил её им на месте. Находясь под гипнозом этих глаз и не имея сил от них оторваться, Милка, сотрясаемая мелкой дрожью, испуганным кроликом впитывала в себя эту ненависть, которой исходил взгляд этой собаки-кобры.
Тихо-тихо рыча, так чтобы Ольга не могла слышать, Свиреп сверлил Милку взглядом как будто пытался испепелить её на месте. Наконец, очнувшись, Милка с испуганным визгом метнулась к Ольге и забилась к той в ноги.
Взяв дрожащего щенка на руки, прижимая его крохотное тельце к груди и успокаивая, Ольга, не зная, что конкретно произошло, отчётливо поняла одно: никогда Свиреп не примет Милку, никогда теперь в её доме не будет мира и спокойствия. И, зная свирепый нрав своего питомца, она поняла ещё одну вещь: пока Свиреп жив, Милкина жизнь будет находиться в смертельной опасности.
Очень долго не спалось в эту ночь Ольге. Ворочаясь с боку на бок, она пыталась отыскать в своём сердце надежду на то, что всё наладиться и Свиреп сможет привыкнуть к Милке. Но она слишком хорошо его знала, чтобы всерьёз обольщаться этой надеждой. Винить его за это было нельзя, он был такой, какой был и изменить его было невозможно. Его свирепость, переданная ему от матери, была наследственной чертой его предков. Недаром ещё его прадед в одиночку не раз брал матёрого волка.
И зная его характер, не стоило брать в дом щенка. Свирепа же она любила, несмотря на его суровый нрав. Седьмым чувством она знала, что те отношения, которые существуют между ней, Смутьяном и, главное, Свирепом изменять ни в коем случае нельзя. Её предательство, а именно так воспринимал Свиреп появление щенка в доме, превратит его вскоре в дикого неукротимого зверя, и только её любовь и неразделённый ни с кем Смутьян держали его в рамках.
Расстаться с ним было для неё невозможным и поэтому придётся расстаться со щенком, как бы это не было грустно. Оставить его в доме, рядом со Свирепом было слишком рискованно. Это значило бы лишить себя покоя и подписать щенку смертный приговор. Щенок есть щенок, и новый дом и любящие хозяева не сломают ему жизнь. А Свиреп слишком раним и уязвим в своём узком мирке, который он любит и тщательно оберегает от чужих посягательств. Лишить его этого, значило бы разбить его сердце и навсегда лишить возможности воспринимать любовь и любить самому.
Приняв это решение, измученная Ольга, наконец, уснула беспокойным сном если не счастливой, то, по крайней мере, с чувством, что она нашла реальный выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.
Через несколько дней чужие люди пришли и забрали с собой маленькую Милку. Снова открылись все двери для Свирепа, и всё вернулось в своё прежнее, привычное русло.
Свиреп, чувствуя благодарность к Ольге и понимая, что Милка исчезла из их семьи только благодаря её большой любви к нему, стал очень ласков и послушен, как бы пытаясь отблагодарить за это.
Прошёл год и Милка вернулась, её на руках принёс в дом Аркадий. Вся задняя часть туловища и ноги были закованы чем-то белым, что лишало её возможности двигаться. Она целыми днями неподвижно лежала в той самой дальней комнате, не шевелясь и не издавая ни звука. В её слезящихся глазах плескалась лютая боль и чёрная тоска. Комната, да и вся квартира пропахла резким запахом лекарств. Ольга часто плакала, она похудела и осунулась, в доме поселилась беда.