Страсти по борзым. Повести и рассказы - стр. 13

Переходя с места на место, в поисках покоя и пытаясь спастись от навязчивости бесцеремонных щенков, он отчаянно ненавидел не только их и Милку, а уже и весь этот дом, который перестал быть его, осквернённый этой напастью.

И однажды вечером, во время прогулки, он, уйдя далеко от Ольги, так и не вернулся. Свернувшись клубком на мягкой траве, он, вздохнув с облегчением, впервые за долгое время спокойно, безмятежно уснул.

Ночь не пугала его, она несла покой и прохладу. Луна, заботливо склонившись над его ложем из мягкой травы, казалось, баюкала и ласкала его. Он был один, наедине с ночью и луной и ничто не нарушало его покой.

Проснувшись утром, он, не задумываясь и не сомневаясь, отправился в путь, цель которого была ему неизвестна. Переходя из двора во двор, он не оглядываясь уходил всё дальше и дальше от родного дома, который стал для него сущим адом.

Заглушая в себе воспоминания о тех, кого он так сильно любил, Свиреп учился жить один. Одиночество, полная независимость и свобода наполняли его душу умиротворением.

Очень быстро он приспособился к трудностям бездомной жизни. Роясь на помойках и попрошайничая, вполне можно было прокормиться. Многие, жалея бедную и такую красивую бездомную собаку, пытались подозвать его, чтобы поймать и может быть забрать к себе домой. Но, будучи недоверчивым и довольно сообразительным, он близко ни к кому не приближался. Схватив предложенный кусок, мгновенно отскакивал, не даваясь в протянутые, чужие руки. Он не верил никому, в его сердце было место только для Ольги и Смутьяна, но слишком большое испытание пришлось пережить его бескомпромиссной душе, и он сделал свой выбор.

Странствуя, попрошайничая и ночуя на улице, он, не жалея ни о чём, уходил всё дальше и дальше от родного дома.

Однажды, пристроившись для ночлега под лестницей десятиэтажки, он был разбужен громкими криками. Рядом расположилась на скамейке какая-то сильно подвыпившая компания. Попивая водку из горлышка, идущей по кругу бутылки, они шумели всё больше.

Пытаясь уснуть, Свиреп плотно закрыл глаза, но шум сильно мешал. Перекладываясь с боку на бок и пытаясь найти более удобное положение для своего большого, исхудавшего тела, он случайно задел сухую ветку, которая, сломавшись, громко хрустнула.

Компания затихла, звук сломанной ветки, раздался совсем рядом с ними. Один из них пошатываясь подошёл к лестнице и, наклонившись, заглянул вниз. На него из темноты сверкнули большие глаза.

– Там кошка! Ха-ха! – обрадовался он неизвестно чему. – Сидит, падла, спряталась. Ну-ка, вылазь, сволочь!

Вытащив спичечный коробок из кармана, он негнущимися пальцами зажёг спичку и кинул её под лестницу. Потухнув на лету, она чёрным, оплавленным плевком упала рядом со Свирепом.

– Фу ты, чёрт! Потухла. Ну-ка, ещё попробуем!

Следующую спичку постигла та же участь. Свиреп, чувствуя недоброе, глухо, предупреждающе зарычал.

– Да там собака. – заключил один из приятелей экспериментатора. – Не трогай ты её, вдруг она бешеная.

– Да, что ему терять, – загоготал третий, – он и сам бешеный!

– Тузик, вылазь, – с пьяным упорством не унимался первый. – Хочешь водочки?

Довольный собственной шуткой, он громко загоготал.

– Вот дура стесняется. Ну, ничего, мы не гордые.

Улыбаясь собственным мыслям, он, пошатываясь взял из рук приятеля бутылку с водкой и, наклонившись, плеснул из неё под лестницу.