Страсть выбирает отважных - стр. 29
– Прошу прощения… Вы хотите, чтобы я взял эту вилку?
– Господи, нет, конечно же! – Миссис Брандидж протянула вилку сестре и пробормотала: – Он где-то тут, где-то тут… – Она извлекла из корзинки пирог, затем – еще одно яблоко, а потом сверток с холодным цыпленком, и вся эта снедь была переправлена на колени к сестре. – Погодите-ка, мистер Ларк. Я его сейчас найду.
– Жду с нетерпением. – Хьюго поднес карандаш к глазам, критически осмотрел и срезал еще несколько стружек.
– Вот же он! О, нет-нет! Это кость того цыпленка, что мы съели в обед. Сестрица, у меня правда был нож в… Ага! – В следующее мгновение миссис Брандидж извлекла из недр корзинки нож. – Вот так-то, мистер Ларк. Видите?
Плечи Джорджетты снова затряслись – она не веселилась так со дня последней вылазки в Воксхолл-гарденс. К этому времени Хьюго уже успел сложить нож и убрать на место, потом тщательно собрал стружки и выбросил в окно кареты. Закрыв окно, он снова сел лицом к попутчицам, и в тот же миг миссис Брандидж, выставив перед собой нож, закричала:
– Ха, вот видите?
– Благодарю вас, вы очень любезны. – Хьюго вытащил нож из слабых пальцев женщины, затем взял у Джорджетты яблоко и отрезал ломтик. Вернув нож и яблоко, он отправил ломтик в рот и пробормотал: – О, прекрасное яблоко, миссис Брандидж. Огромное вам спасибо. – Джорджетта украдкой пнула его, и он добавил: – И вам спасибо, мисс Сноу. За щедрость…
– О-о!.. – Миссис Брандидж с удивлением уставилась на нож в своей руке: казалось, не понимала, откуда он взялся. – Так вы… Ах, не стоит меня благодарить. Пустяки…
– Значит, вы не собираетесь на нас нападать? – Миссис Друп, похоже, расстроилась. – Не хотите даже попытаться? Но, уверяю вас, мы сможем дать вам отпор.
Джорджетта улыбнулась. Судя по всему, эта почтенная дама прочла не меньше романов, чем она.
– Подобная попытка была бы глупостью с моей стороны, – ответил Хьюго. – И грубостью к тому же. Ведь вы были очень любезны, угостили яблоком мою кузину…
– О, приятно слышать!.. – Миссис Брандидж придирчиво оглядела содержимое корзинки, все еще лежавшее на коленях сестры, затем спросила: – Не желаете ли отведать этого пирога, молодые люди? Там внутри те же самые яблоки, что вам так понравились. Но только резать буду я, с вашего позволения…
Хьюго и Джорджетта закивали, и добросердечные вдовушки поделились с ними сладким пирогом с хрустящей корочкой, затем отрезали и по кусочку от оставшегося цыпленка. А Хьюго извлек из своего кожаного футляра, казавшегося бездонным, пакетик жареного миндаля и пустил угощение по кругу. Только Джорджетте нечего было предложить попутчикам, но пировала она наравне со всеми, поэтому старалась выразить свою благодарность взглядами, обращенными ко всем троим, но в первую очередь – к сестрам. И, конечно же, она наслаждалась зрелищем, которое являл собой лорд Хьюго Старлинг, затеявший разговор с немолодыми вдовами. Он полагал, что упростит дело, представив ее немой, но… как там говорится? «Не рой другому яму»? Да, Джорджетта наизусть помнила все, что вычитала у Шекспира.
За окнами кареты миля проносилась за милей, а солнце уже закатилось – точно похищенный золотой соверен, – и на смену ему явился молочно-белый месяц, озаривший ночное небо прохладным серебристым светом. То и дело мигали огоньки каретных фонарей, и пассажирам казалось, что вокруг экипажа порхают светлячки.