Страсть советника - стр. 22
Основная движуха происходила вокруг раскрытой в центре кухни гримории. Я с удивлением поглядывала, как на листы раскрытой книги клали продовольствие, и оно вмиг исчезало в легкой дымке. Гримории так не умели… Меня поразила догадка: эта книга не гримория, а гримуар! Гримория была всего лишь инструментом для доступа к информации, а гримуар – настоящая книга заклинаний и сокровищница таинств магического искусства. Гримуаров было много, и все они были разные… до сегодняшнего дня я не видела ни одного. Только слышала домыслы об их существовании.
Не знаю, что на меня нашло. Я даже не могла вспомнить, как оказалась перед гримуаром и положила руку на страницу книги, соприкоснувшись с ней всей поверхностью ладони. В следующее мгновение я оказалась посреди еще большего буйства, нежели в кухне, и на меня с огромной скоростью летел дракон.
Он летел задом, будто отброшенный сильным противником, а я не успевала ни отбежать, ни снять блок с внутреннего источника магии, чтобы защититься. Перед департаментом миграции я бы как-нибудь объяснилась потом. И тогда я сделала невероятное – я воспользовалась своим самым любимым заклинанием, не требовавшим затрат собственной энергии.
Словно из ниоткуда появились лианы и на высоте двух метров надо мной появилась болотно-зеленая сухая подушка. Я чуть со страху не поседела, когда получившаяся магическая подушка просела под гигантским весом бронированного дракона, что мне пришлось лечь на землю, чтобы не раздавили. Увидеть цвет чешуи спасенного дракона я не успела. Только почувствовала, как сквозь омерзительно высушенные лианы на мое лицо капнула кровь.
Я могла только догадываться о причинах, почему мое заклинание дало сбой. Оно было моим самым любимым, благодаря его свойствам: и защитное, и атакующее, и целительское. Наставник на боевом больше года жестко гонял меня, требуя научиться вычленять магическую энергию из окружающего мира и использовать ее, не прибегая к изменению по подобию врожденной. Видимо поэтому мои мягкие зеленые лианы в драконьей столице превратились в жесткий сухой терновник.
Золоченые колючки оказались до того острые, что я испугалась в жизнеспособности приземлившегося на них дракона. Он не двигался. Он истекал кровью. И, скорее всего, он был без сознания. Я выползла из-под терновой подушки и села как раз рядом с отклонившейся назад головой бронированного дракона с фиолетовой чешуей и жуткими толстыми рогами. Его глаза были закрыты, но легкий хрип выдавал в нем все еще живое существо.
Оглянувшись по сторонам, я не нашла никого, кто бы мог прийти нам на помощь. Куда ни погляди, драконы в белых плащах с голубой каймой, как у прилетевшего в спешке к советнику карликового дракона, сражались с драконами без плащей, и привлекать внимание «плохих» драконов не хотелось. У того несчастного, который меня чуть не раздавил, плащ также имелся, только сильно подранный, и я на свой страх и риск решила немного подлечить его, чтобы лапы не откинул.
Действовать на самом деле приходилось на свой страх и риск, потому что с терновником я дел еще не имела. Надушенное драконьей магической энергией пространство практически не поддавалось воздействию, и я с большим трудом вытягивала из воздуха силу. Зато терновник с хрустом пробивал колючками драконью броню, вытаскивая на свет небесный измученного жилистого юношу примерно двадцати человеческих лет. Сколько ему в драконьих я брать не решалась.