Страсть советника - стр. 14
– Я не госпожа, – поправила я, и советник недовольно передернул плечом. Но теперь я не боялась. Я знала, что он это от полного неприятия собственных ошибок. Он не умел или просто терпеть не мог проигрывать. – Мой социальный статус недостаточно высок, чтобы называть меня госпожой. И… – я замялась, подумывая, стоило ли уточнять. – И я не замужем. А госпожой на моей родине называют замужних женщин с социальным статусом не ниже купчихи.
– Теперь это не имеет никакого значения.
– Но как же? Если вам нужен консультант по человеческим взаимоотношениям, то я, может быть, не самый лучший специалист, зато самый доступный в любое время дня и… вечера, и утра, – сказать «ночи» я не решилась. Все-таки ночью я предпочитала спать, а не объяснять очередное человеческое негласное правило.
– Мне не нужен консультант по человеческим взаимоотношениям. У меня для этого есть помощники.
– Тогда зачем я вам? Именно здесь? Я стараюсь вести себя соответственно имперским традициям, и я путаюсь, когда вы навстречу ведете себя соответственно человеческим.
– Я веду себя соответственно тем традициям, в которых рос, потому что ты знаешь их и подчиняешься им.
– Тогда я не понимаю вас. Совсем не понимаю. Начиная от встречающего меня военного и заканчивая обращением госпожа, ведь по-драконьи госпожа – это не любая женщина определенного социального статуса, а хозяйка и первая женщина конкретного дома.
– Ты не понимаешь, почему я так веду себя и так тебя называю? Или издеваешься, зная, что у меня нет другого выбора, как подчиниться обстоятельствам?
Нет выбора? Подчиниться? Какие должны быть обстоятельства, чтобы Советник Императора им подчинялся безмолвно? Я долго думала, пытаясь вспомнить хоть что-то из лекций помощника посла, из его рассказов, из СМИ и прочитанных книг и ничего толкового не могла вспомнить! Вообще ничего!
– Это что-то международно-непубличное? – предположила я, все еще не опуская руки и пытаясь найти в воспоминаниях хоть что-то по теме. – Безмолвно значит неприкасаемо. Если чему-то дракон подчинялся безмолвно, значит, неподчинение грозило всеобщей травлей. Как минимум. В случаях, к примеру, заговора против короны или подобных презренных преступлений считалось, что драконы не подчинялись безмолвию. Преступление, сравнимое с выступлением против императора… мои знания по имперскому законодательству слишком поверхностные, чтобы делать выводы. Но даже так я понимаю, соверши вы что-то такое, что требовало безмолвия, – Советником Императора никогда бы не стали.
– Ситуация в крайней степени мерзкая, и только благословение богини позволило мне искупить вину, – признался советник, что все-таки он что-то натворил. Вот только что? А еще меня расстроило, что он-таки религиозен. На родине любая религия – это всегда ущемление бедных и возвышение богатых. Если в империи также, то паршиво. – И я понесу ответственность за совершенную ошибку.
– И какое отношение я имею к вашей ошибке?
Паззл складывался в более-менее ясную картинку. Раз советник на всех этапах помогал мне с переездом в империю, то я каким-то боком завязана на его ошибке, совершенной три года назад. Во что я могла вляпаться в пятнадцать лет, если… на этом мысль можно было заканчивать. За время, проведенное в империи в качестве кадета по обмену я во что только не вляпывалась! Я вляпывалась даже в то, во что не могла вляпаться ни в каком случае, по мнению наставников нашей кадемической группы с обеих сторон.